Неточные совпадения
В конце письма «вельможа» с большим
вниманием входит в положение скромного чиновника, как человека семейного, для которого перевод сопряжен с неудобствами, но с тем вместе указывает, что новое назначение открывает
ему широкие виды
на будущее, и просит приехать как можно скорее…
И я замечал, что те предметы,
на которых с особенным
вниманием останавливались
его остренькие глазки, вскоре исчезали из нашей квартиры.
В больших, навыкате, глазах (и кто только мог находить
их красивыми!) начинала бегать какая-то зеленоватая искорка. Все мое
внимание отливало к пяти уколам
на верхушке головы, и я отвечал тихо...
Устроившись в сарае, где
он развесил
на гвоздях «амуницию», а ружье заботливо уставил в угол,
он оперся плечом в косяк двери и долго, молча, с серьезным
вниманием смотрел, как мы с мальчишками соседей проделывали
на дворе «учение» с деревянными ружьями.
Крыштанович рассказал мне, улыбаясь, что над
ним только что произведена «экзекуция»… После уроков, когда
он собирал свои книги, сзади к
нему подкрался кто-то из «стариков», кажется Шумович, и накинул
на голову
его собственный башлык. Затем
его повалили
на парту, Крыштанович снял с себя ремень, и «козе» урезали десятка полтора ремней. Закончив эту операцию, исполнители кинулись из класса, и, пока Домбровекий освобождался от башлыка,
они старались обратить
на себя
внимание Журавского, чтобы установить alibi.
Радомирецкий… Добродушный старик, плохо выбритый, с птичьим горбатым носом, вечно кричащий. Средними нотами своего голоса
он, кажется, никогда не пользовался, и все же
его совсем не боялись. Преподавал
он в высших классах год от году упраздняемую латынь, а в низших — русскую и славянскую грамматику. Казалось, что у этого человека половина
внимания утратилась, и
он не замечал уже многого, происходящего
на его глазах… Точно у
него, как у щедринского прокурора, одно око было дреманое.
Остановиться
он должен был у исправника,
на Гимназической улице, поэтому исправницкая квартира стала центром общего
внимания.
Я почувствовал, без объяснений Авдиева, в чем дело… и прямая фигура Долгоногова стала мне теперь неприятной. Однажды при встрече с
ним на деревянных мостках я уступил
ему дорогу, но поклонился запоздало и небрежно.
Он повернулся, но, увидя, что я все-таки поклонился, тотчас же проследовал дальше своей твердой размеренной походкой.
Он не был мелочен и не обращал
внимания на оттенки.
На него обращали
внимание.
Возникал тяжелый вопрос: в священнике для нас уже не было святыни, и обратить вынужденную исповедь в простую формальность вроде ответа
на уроке не казалось трудным. Но как же быть с причастием? К этому обряду мы относились хотя и не без сомнений, но с уважением, и нам было больно осквернить
его ложью. Между тем не подойти с другими — значило обратить
внимание инспектора и надзирателей. Мы решили, однако, пойти
на серьезный риск. Это была своеобразная дань недавней святыне…
А невдалеке, высокий и бледный, с добрым скуластым лицом,
на котором теплилось простодушное умиление, другой священник, Баранович, принимал малышей, накрывая
их епитрахилью, и тотчас же наклонялся с видом торжественного и доброго
внимания.
Я был в последнем классе, когда
на квартире, которую содержала моя мать, жили два брата Конахевичи — Людвиг и Игнатий.
Они были православные, несмотря
на неправославное имя старшего. Не обращая
внимания на насмешки священника Крюковского, Конахевич не отказывался от своего имени и
на вопросы в классе упрямо отвечал: «Людвиг. Меня так окрестили».
Это был первый «агитатор», которого я увидел в своей жизни.
Он прожил в городе несколько дней, ходил по вечерам гулять
на шоссе, привлекая
внимание своим студенческим видом, очками, панамой, длинными волосами и пледом. Я иной раз ходил с
ним, ожидая откровений. Но студент молчал или говорил глубокомысленные пустяки…
Лена засмеялась и подарила меня взглядом, каким обыкновенно поощряла мои удачные шаги или изречения. Но у меня что-то слегка защемило в глубине совести. Инстинктивно я почувствовал, что говорю не свое, что, в сущности, этот медвежеватый мальчик, так своеобразно избавившийся от мучительного принуждения к танцам, к которым
он не способен, и так мало обращавший
внимания на наше мнение (в том числе и
на мнение Лены), мне положительно нравится и даже внушает невольное уважение…
— Позвольте, позвольте, я с вами совершенно согласен, но позвольте и мне разъяснить, — подхватил опять Раскольников, обращаясь не к письмоводителю, а все к Никодиму Фомичу, но стараясь всеми силами обращаться тоже и к Илье Петровичу, хотя тот упорно делал вид, что роется в бумагах и презрительно не обращает
на него внимания, — позвольте и мне с своей стороны разъяснить, что я живу у ней уж около трех лет, с самого приезда из провинции и прежде… прежде… впрочем, отчего ж мне и не признаться в свою очередь, с самого начала я дал обещание, что женюсь на ее дочери, обещание словесное, совершенно свободное…
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить
внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами.
Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть
его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения.
Он не в состоянии остановить постоянного
внимания на какой-нибудь мысли. Речь
его отрывиста, и слова вылетают из уст
его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более
он выиграет. Одет по моде.
Городничий. Да постойте, дайте мне!.. (К Осипу.)А что, друг, скажи, пожалуйста:
на что больше барин твой обращает
внимание, то есть что
ему в дороге больше нравится?
В одной письме развивает мысль, что градоначальники вообще имеют право
на безусловное блаженство в загробной жизни, по тому одному, что
они градоначальники; в другом утверждает, что градоначальники обязаны обращать
на свое поведение особенное
внимание, так как в загробной жизни
они против всякого другого подвергаются истязаниям вдвое и втрое.
Легко было немке справиться с беспутною Клемантинкою, но несравненно труднее было обезоружить польскую интригу, тем более что она действовала невидимыми подземными путями. После разгрома Клемантинкинова паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский грустно возвращались по домам и громко сетовали
на неспособность русского народа, который даже для подобного случая ни одной талантливой личности не сумел из себя выработать, как
внимание их было развлечено одним, по-видимому, ничтожным происшествием.