Неточные совпадения
Пока
мать плескалась в воде с непонятным для меня наслаждением, я сидел на скамье, надувшись, глядел на лукавую зыбь, продолжавшую играть так же заманчиво осколками неба и купальни, и
сердился…
Последний сидел в своей комнате, не показываясь на крики сердитой бабы, а на следующее утро опять появился на подоконнике с таинственным предметом под полой. Нам он объяснил во время одевания, что Петрик — скверный, скверный, скверный мальчишка. И
мать у него подлая баба… И что она дура, а он, Уляницкий, «достанет себе другого мальчика, еще лучше». Он
сердился, повторял слова, и его козлиная бородка вздрагивала очень выразительно.
Иохим полюбил эту девушку, и она полюбила его, но когда моя
мать по просьбе Иохима пошла к Коляновской просить отдать ему Марью, то властная барыня очень
рассердилась, чуть ли не заплакала сама, так как и она и ее две дочери «очень любили Марью», взяли ее из деревни, осыпали всякими благодеяниями и теперь считали, что она неблагодарная…
Мать встретила нас перепуганная и
сердилась на прислугу.
Отец страшно
рассердился, упрекал
мать, что она покровительствует этому висельнику, и потребовал, чтобы Крыжановского доставили ему живого или мертвого. Но об архивариусе не было ни слуху, ни духу.
Только впоследствии понял я, за что
мать сердилась на Парашу и отчего она хотела, чтоб я не знал печальной истины, которую мать знала очень хорошо.
Неточные совпадения
Конек его был блестящие связи, которые он имел частию по родству моей
матери, частию по своим товарищам молодости, на которых он в душе
сердился за то, что они далеко ушли в чинах, а он навсегда остался отставным поручиком гвардии.
Теперь прошу особенного внимания: представьте себе, что если б ему удалось теперь доказать, что Софья Семеновна — воровка, то, во-первых, он доказал бы моей сестре и
матери, что был почти прав в своих подозрениях; что он справедливо
рассердился за то, что я поставил на одну доску мою сестру и Софью Семеновну, что, нападая на меня, он защищал, стало быть, и предохранял честь моей сестры, а своей невесты.
Варвара указала глазами на крышу флигеля; там, над покрасневшей в лучах заката трубою, едва заметно курчавились какие-то серебряные струйки. Самгин
сердился на себя за то, что не умеет отвлечь внимание в сторону от этой дурацкой трубы. И — не следовало спрашивать о
матери. Он вообще был недоволен собою, не узнавал себя и даже как бы не верил себе. Мог ли он несколько месяцев тому назад представить, что для него окажется возможным и приятным такое чувство к Варваре, которое он испытывает сейчас?
— Ты
рассердился? — удивленно спросила
мать.
Клим слушал, не говоря ни слова.
Мать говорила все более высокомерно, Варавка
рассердился, зачавкал, замычал и ушел. Тогда
мать сказала Климу: