Неточные совпадения
Он был поляк и католик, но служил сначала в русской военной службе, а затем по лесному ведомству, откуда и
вышел в отставку «корпуса лесничих штабс —
капитаном, с мундиром и пенсией».
— Да…
Капитан… Знаю… Он купил двадцать душ у такого-то… Homo novus… Прежних уже нет. Все пошло прахом. Потому что, видишь ли… было, например, два пана: пан Банькевич, Иосиф, и пан Лохманович, Якуб. У пана Банькевича было три сына и у пана Лохмановича, знаешь, тоже три сына. Это уже
выходит шесть. А еще дочери… За одной Иосиф Банькевич дал пятнадцать дворов на вывод, до Подоля… А у тех опять пошли дети… У Банькевича: Стах, Франек, Фортунат, Юзеф…
Выйдя в отставку, определился на службу по корпусу лесничих, был производим в чины, по прошению уволен в отставку в чине штабс —
капитана с мундиром и пенсией.
Тот вошел, как всегда угрюмый, но смуглое лицо его было спокойно.
Капитан пощелкал несколько минут на счетах и затем протянул Ивану заработанные деньги. Тот взял, не интересуясь подробностями расчета, и молча
вышел. Очевидно, оба понимали друг друга… Матери после этого случая на некоторое время запретили нам участвовать в возке снопов. Предлог был — дикость капитанских лошадей. Но чувствовалось не одно это.
— Га! Помяните мое слово: из этого хлопца
выйдет ученый или писатель, — глубокомысленно предсказывал дядя —
капитан.
Неточные совпадения
— Последнее вы уж доказали, — отвечал я ему холодно и, взяв под руку драгунского
капитана,
вышел из комнаты.
Какие-то бродяги пропустили между ними слухи, что наступает такое время, что мужики должны <быть> помещики и нарядиться во фраки, а помещики нарядятся в армяки и будут мужики, — и целая волость, не размысля того, что слишком много
выйдет тогда помещиков и капитан-исправников, отказалась платить всякую подать.
—
Капитан Копейкин, — сказал почтмейстер, уже понюхавши табаку, — да ведь это, впрочем, если рассказать,
выйдет презанимательная для какого-нибудь писателя в некотором роде целая поэма.
Летики не было; он увлекся; он, вспотев, удил с увлечением азартного игрока. Грэй
вышел из чащи в кустарник, разбросанный по скату холма. Дымилась и горела трава; влажные цветы выглядели как дети, насильно умытые холодной водой. Зеленый мир дышал бесчисленностью крошечных ртов, мешая проходить Грэю среди своей ликующей тесноты.
Капитан выбрался на открытое место, заросшее пестрой травой, и увидел здесь спящую молодую девушку.
Едва Грэй вступил в полосу дымного света, как Меннерс, почтительно кланяясь,
вышел из-за своего прикрытия. Он сразу угадал в Грэе настоящего
капитана — разряд гостей, редко им виденных. Грэй спросил рома. Накрыв стол пожелтевшей в суете людской скатертью, Меннерс принес бутылку, лизнув предварительно языком кончик отклеившейся этикетки. Затем он вернулся за стойку, поглядывая внимательно то на Грэя, то на тарелку, с которой отдирал ногтем что-то присохшее.