Неточные совпадения
В уездном
суде шел процесс богатого помещика, графа Е — ского, с бедной родственницей, кажется, вдовой его брата.
Мать была очень испугана, застав все эти подарки. Когда отец пришел из
суда, то
в нашей квартирке разразилась одна из самых бурных вспышек, какие я только запомню. Он ругал вдову, швырял материи на пол, обвинял мать и успокоился лишь тогда, когда перед подъездом появилась тележка, на которую навалили все подарки и отослали обратно.
Вообще он относился к среде с большим благодушием, ограждая от неправды только небольшой круг, на который имел непосредственное влияние. Помню несколько случаев, когда он приходил из
суда домой глубоко огорченный. Однажды, когда мать, с тревожным участием глядя
в его расстроенное лицо, подала ему тарелку супу, — он попробовал есть, съел две — три ложки и отодвинул тарелку.
Царь и закон — также недоступны человеческому
суду, а если порой при некоторых применениях закона сердце поворачивается
в груди от жалости и сострадания, — это стихийное несчастие, не подлежащее никаким обобщениям.
Но если и этого нет, если подкупная чиновничья среда извращает закон
в угоду сильному, он, судья, будет бороться с этим
в пределах
суда всеми доступными ему средствами.
И
в таком виде дело выйдет за пределы уездного
суда в сенат, а может быть, и выше.
Относительно этого человека было известно, что он одно время был юридическим владельцем и фактическим распорядителем огромного имения, принадлежавшего графам
В. Старый граф смертельно заболел, когда его сын, служивший
в гвардии
в Царстве Польском был за что-то предан военному
суду.
После восстания пошла тяжелая полоса «обрусения», с доносами, арестами,
судами уже не над повстанцами, а над «подозрительными», с конфискациями имений. Сыновья Рыхлинокого были высланы
в Сибирь. Старики ездили
в Киев и видели сыновей
в последний раз перед отправлением.
В городе Дубно нашей губернии был убит уездный судья. Это был поляк, принявший православие, человек от природы желчный и злой. Положение меж двух огней озлобило его еще больше, и его имя приобрело мрачную известность. Однажды, когда он возвращался из
суда, поляк Бобрик окликнул его сзади. Судья оглянулся, и
в то же мгновение Бобрик свалил его ударом палки с наконечником
в виде топорика.
Этот случай произвел у нас впечатление гораздо более сильное, чем покушение на царя. То была какая-то далекая отвлеченность
в столице, а здесь событие
в нашем собственном мире. Очень много говорили и о жертве, и об убийце. Бобрик представлялся или героем, или сумасшедшим. На
суде он держал себя шутливо, перед казнью попросил позволения выкурить папиросу.
Вообще ближайшее знакомство с «уездным
судом» дало мне еще раз
в усложненном виде то самое ощущение изнанки явлений, какое я испытал
в раннем детстве при виде сломанного крыльца.
В Житомире отец ежедневно уезжал «на службу», и эта «служба» представлялась нам всем чем-то важным, несколько таинственным, отчасти роковым (это было «царство закона») и возвышенным.
По вечерам
в опустевших канцеляриях уездного
суда горел какой-нибудь сальный огарок, стояла посудинка водки, лежало на сахарной бумаге несколько огурцов, и дежурные резались до глубокой ночи
в карты…
«Зерцало» было как бы средоточием жизни всего этого промозглого здания, наполненного жалкими несчастливцами, вроде Крыжановского или Ляцковского. Когда нам
в неприсутственные часы удавалось проникать
в святилище уездного
суда, то и мы с особой осторожностью проходили мимо зерцала. Оно казалось нам какой-то волшебной скинией. Слово, неосторожно сказанное «при зерцале», было уже не простое слово. Оно влекло за собой серьезные последствия.
Суда он не боялся, так как
в обоих случаях исполнял панское приказание…
Капитан вооружился
в свою очередь и вскоре тоже прочитал знакомым «
в такой-то уездный
суд корпуса лесничих отставного штабс — капитана Курцевича отзыв. А о чем оный отзыв», — тому следовали пункты.
Суд, которому это надоело, собрал все писания Банькевича и отослал
в сенат.
По предписанию нижнего земского
суда в Гарный Луг явился становой пристав с волостными и сельскими властями.
Было видно, что все нити управления
судом он держал твердо
в своих слабевших руках.
Эта сумма
в то время, когда штатные чиновники
суда получали по три и по пяти рублей
в месяц, казалась целым богатством.
— Я видел, видел! — кричал и подтверждал Лебезятников, — и хоть это против моих убеждений, но я готов сей же час принять
в суде какую угодно присягу, потому что я видел, как вы ей тихонько подсунули! Только я-то, дурак, подумал, что вы из благодеяния подсунули! В дверях, прощаясь с нею, когда она повернулась и когда вы ей жали одной рукой руку, другою, левой, вы и положили ей тихонько в карман бумажку. Я видел! Видел!
Неточные совпадения
Аммос Федорович. А я на этот счет покоен.
В самом деле, кто зайдет
в уездный
суд? А если и заглянет
в какую-нибудь бумагу, так он жизни не будет рад. Я вот уж пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну
в докладную записку — а! только рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что
в ней правда и что неправда.
Аммос Федорович (дрожа всем телом).Никак нет-с. (
В сторону.)О боже, вот уж я и под
судом! и тележку подвезли схватить меня!
По
суду // Продать решили мельницу: // Пришел Ермило с прочими //
В палату на торги.
Барин
в овраге всю ночь пролежал, // Стонами птиц и волков отгоняя, // Утром охотник его увидал. // Барин вернулся домой, причитая: // — Грешен я, грешен! Казните меня! — // Будешь ты, барин, холопа примерного, // Якова верного, // Помнить до
судного дня!
В одной из приволжских губерний градоначальник был роста трех аршин с вершком, и что же? — прибыл
в тот город малого роста ревизор, вознегодовал, повел подкопы и достиг того, что сего, впрочем, достойного человека предали
суду.