Неточные совпадения
Крыштанович рассказал мне, улыбаясь, что над ним только что произведена «экзекуция»… После уроков, когда он собирал свои книги, сзади к нему подкрался кто-то из «стариков», кажется Шумович, и накинул на голову его собственный башлык. Затем его повалили на парту, Крыштанович снял с себя ремень, и «козе» урезали десятка полтора ремней. Закончив эту операцию, исполнители кинулись из
класса, и, пока Домбровекий освобождался от башлыка, они старались обратить на себя
внимание Журавского, чтобы установить alibi.
Он сохранил еще достаточно
внимания и настойчивости, и потому
класс грамматики, которую он отделил от переводов, — истинное мучение…
Радомирецкий… Добродушный старик, плохо выбритый, с птичьим горбатым носом, вечно кричащий. Средними нотами своего голоса он, кажется, никогда не пользовался, и все же его совсем не боялись. Преподавал он в высших
классах год от году упраздняемую латынь, а в низших — русскую и славянскую грамматику. Казалось, что у этого человека половина
внимания утратилась, и он не замечал уже многого, происходящего на его глазах… Точно у него, как у щедринского прокурора, одно око было дреманое.
Потом я поднялся и пошел в
классы, не обращая
внимания на удивленные взгляды.
Я был в последнем
классе, когда на квартире, которую содержала моя мать, жили два брата Конахевичи — Людвиг и Игнатий. Они были православные, несмотря на неправославное имя старшего. Не обращая
внимания на насмешки священника Крюковского, Конахевич не отказывался от своего имени и на вопросы в
классе упрямо отвечал: «Людвиг. Меня так окрестили».
Было это уже весной, подходили экзамены, наши вечера и танцы прекратились, потом мы уехали на каникулы в деревню. А когда опять подошла осень и мы стали встречаться, я увидел, что наша непрочная «взаимная симпатия» оказалась односторонней. Задатки этой драмы были даны вперед. Мы были одногодки. Я перешел в пятый
класс и оставался по — прежнему «мальчишкой», а она стала красивым подростком пятнадцати лет, и на нее стали обращать
внимание ученики старших
классов и даже взрослые кавалеры.
Тася, очевидно очень довольная собой, стояла посреди класса с торжествующей улыбкой на лице. Она себя чувствовала чуть не героиней. Все
внимание класса было обращено на нее. Её выходка насмешила и позабавила всех. Девочки улыбались сочувственно, кроме старших, которые занимались своими делами и нимало не обращали внимания на малышей.
Неточные совпадения
Избалованный ласковым
вниманием дома, Клим тяжко ощущал пренебрежительное недоброжелательство учителей. Некоторые были физически неприятны ему: математик страдал хроническим насморком, оглушительно и грозно чихал, брызгая на учеников, затем со свистом выдувал воздух носом, прищуривая левый глаз; историк входил в
класс осторожно, как полуслепой, и подкрадывался к партам всегда с таким лицом, как будто хотел дать пощечину всем ученикам двух первых парт, подходил и тянул тоненьким голосом:
Такое благонравие скоро привлекло на него
внимание даже самого учителя латинского языка, которого один кашель в сенях, прежде нежели высовывалась в дверь его фризовая шинель и лицо, изукрашенное оспою, наводил страх на весь
класс.
Только этим и памятен был ресторанчик «Венеция», днем обслуживающий прохожих на Кузнецком мосту среднего
класса и служащих в учреждениях, а шатающаяся франтоватая публика не удостаивала
вниманием дешевого ресторанишка, предпочитая ему кондитерские или соседнюю «Альпийскую розу» и «Билло».
Передонов старался припомнить Пыльникова, да как-то все не мог ясно представить его себе. До сих пор он мало обращал
внимания на этого нового ученика и презирал его за смазливость и чистоту, за то, что он вел себя скромно, учился хорошо и был самым младшим по возрасту из учеников пятого
класса. Теперь же Варварин рассказ зажег в нем блудливое любопытство. Нескромные мысли медленно зашевелились в его темной голове…
Но всего более приводили меня в отчаяние товарищи: старшие возрастом и ученики средних
классов не обращали на меня
внимания, а мальчики одних лет со мною и даже моложе, находившиеся в низшем
классе, по большей части были нестерпимые шалуны и озорники; с остальными я имел так мало сходного, общего в наших понятиях, интересах и нравах, что не мог с ними сблизиться и посреди многочисленного общества оставался уединенным.