Неточные совпадения
В этой последней было все то же, что и в первой, за небольшим исключением: как и в первой, в ней было сказано, что мы имеем право «следовать от
станка до
станка» и даже
с провожатым, но о лошадях не было упомянуто ни слова.
Год был голодный, хлеба трудно было на пустынных
станках достать и за деньги, и поэтому провизию мы тоже везли
с собою.
Каждые три или четыре года исправники, их помощники или заседатели проезжают по
станкам и заключают
с ямщиками контракты «по добровольному соглашению».
В
станках с меньшим населением эта доля будет больше, и на домохозяина придется половина лошади и даже целая…
Когда этот процесс вызвал на
станке суматоху и ямщики стали входить и выходить из избы
с явными признаками беспокойства, — он так же внимательно следил за ними, переводя взгляд
с бумаги на лица своих земляков и обратно, как бы изучая таинственную связь, установившуюся между этим листком и их настроением.
Когда же наконец
станок уступил, — он крякнул и вздохнул так сильно, как будто это он сам только что свалил
с себя тяжелую работу.
Вскоре впереди, между перелесками, послышался звон колокольцев, и, растянувшись длинным караваном
с переметными сумами в седлах, мимо нас пробежала встречная почта. Передовой ямщик наш проводил ее разочарованным взглядом — очевидно, он надеялся приехать на станцию раньше и заодно на обратном пути захватить часть почты на свою четверку. К одной выгодной очереди он, таким образом, присоединил бы и другую, выгодную уже для всего
станка. Микеша посмотрел на его разочарованную фигуру и свистнул.
— На Титаринском
станке опять, видно, писать будешь? — спросил Микеша,
с любопытством поднимая на меня свои наивные глаза.
Станочники робко оглядывались при встрече
с этим человеком, в несчастии которого
станок чувствовал и свою долю, хотя и пассивного, участия.
После этого на площадке, освещенной луною, собрались станочники, и даже в нашу юрту долетали их шумные разговоры.
Станок жужжал, как рой обеспокоенных пчел… По временам ямщики поодиночке входили в избу, здоровались, переминались у камелька
с ноги на ногу и смотрели на пришельца, как бы изучая его настроение. Островский не обращал на все это ни малейшего внимания… Он сидел, согнувшись, на лавке, против огня; по временам клал в камелек полено и расправлял железной кочергой угли…
Вскоре, столпившись на той же площадке, они зажужжали и заспорили снова… Микеша угадал: ямская община, нравственно побежденная в лице патриарха, уже сдалась, станочники наметили старую лодку
с оборванным парусом, оценивали ее и разверстывали по душам этот непредвиденный расход…
Станок, очевидно, спешил избавиться от человека, который дошел до того, что уже не дорожит ничем и ничего не боится.
По-видимому, раз уступив Островскому,
станок как бы потерял силу сопротивления, и это послужило нам на пользу. Утром в избу вошел незнакомый нам ямщик, небольшой, коренастый,
с беспокойно бегающими глазами. Он помолился на образ и, не глядя на нас, спросил...
Не успели мы обогнуть небольшой мысок, как от
станка к берегу подбежала девочка и кинула нам
с деревянных мостков узелок.
Старик сердито посмотрел на него: он уверял, что до захода солнца мы уже будем на
станке, и боялся, что разоблачение Микеши еще может изменить наше решение. Он открыл дверку ящика, чтобы сунуть туда свой узелок, и остановился
с удивлением, видя, что место занято. Мне показалось, что Микеша, в свою очередь, смутился, когда старик нащупал рукой в его узелке сапоги.
— Храни господи, — сказал старый ямщик. — Жиган ныне голодный, как волк. На
станках не подаем мы… А водку жрут, — прибавил он
с удивлением и, пожалуй,
с завистью…
Фрол кричал, видимо надрывая старую грудь. Микеша тянул свободно, полным и звучным голосом. Никогда еще я не слыхал подобных звуков из человеческой груди… Крик был ровный, неустанный и гулкий, точно тягучий отголосок огромного колокола… Это был обычный призыв
с берега к спящему за отмелью отдаленному
станку.
С ними, говорили, попался молодой ямщик, убежавший
с Титаринского
станка.
Неточные совпадения
Палач сдернул
с него ветхие лохмотья; ему увязали руки и ноги в нарочно сделанные
станки, и…
— Здесь — множество спекулянтов и жуликов, — рассказывал Пальцев, закуривая папиросу
с необыкновенно длинным мундштуком. — Некоторые одеты земгоргусарами, так же, как вы. Я не успел сшить форму. Человек, который сидел сзади вас, — Изаксон, Изаксон и Берман — техническая контора, импорт машин,
станков, электроарматуры и прочее и тому подобное. Оба — мошенники, состоят под судом.
Корвет перетянулся, потом транспорт, а там и мы, но без помощи японцев, а сами, на парусах. Теперь ближе к берегу. Я целый день смотрел в трубу на домы, деревья. Все хижины да дрянные батареи
с пушками на развалившихся
станках. Видел я внутренность хижин: они без окон, только со входами; видел голых мужчин и женщин, тоже голых сверху до пояса: у них надета синяя простая юбка — и только. На порогах, как везде, бегают и играют ребятишки; слышу лай собак, но редко.
Пока я писал в лесу и осторожно обходил болота, товарищи мои, подождав меня на
станке, уехали вперед, оставив мне чаю, сахару, даже мяса, и увезли
с тюками мою постель, белье и деньги.
Вон деревни жмутся в теснинах, кое-где разбросаны хижины. А это что: какие-то занавески
с нарисованными на них, белой и черной краской, кругами? гербы Физенского и Сатсумского удельных князей, сказали нам гости. Дунул ветерок, занавески заколебались и обнаружили пушки: в одном месте три,
с развалившимися
станками, в другом одна вовсе без
станка — как страшно! Наши артиллеристы подозревают, что на этих батареях есть и деревянные пушки.