Неточные совпадения
Голос Менделя-отца слегка дрогнул. Израиль слушал с серьезным и заинтересованным видом. Лицо Фроима выражало равнодушие. Он вспомнил агаду, но мораль ее, по-видимому, ему не нравилась. Быть может даже, он уже пародировал ее в уме. Но отец этого не видел. Инстинктом рассказчика-художника он чувствовал, где самый внимательный его слушатель, и
повернулся в сторону дяди, который, опершись
на ручку
кресла, очевидно, ждал конца.
Серафима Григорьевна опять
повернулась на кресле и, глядя в растворенное окно, нервно обрывала на колене зелено-серый, бархатный листочек «Люби-да-помни».
— Может быть, я ошибаюсь в названии: ничтожный, это неприлично сказано об изменнике, переметчике, бунтовщике. (При этих словах Красный нос сильно
повернулся на креслах.) Кажется, теперь настоящее имя ему приискано.
Неточные совпадения
Старик тяжело
повернулся в своем
кресле и каким-то испуганным взглядом посмотрел
на своего собеседника.
После нескольких минут он опять, влекомый тою же непреодолимою силой,
повернулся посмотреть, глядят ли
на него или нет, и увидел, что Lise, совсем почти свесившись из
кресел, выглядывала
на него сбоку и ждала изо всех сил, когда он поглядит; поймав же его взгляд, расхохоталась так, что даже и старец не выдержал:
— Господа, — начал он громко, почти крича, но заикаясь
на каждом слове, — я… я ничего! Не бойтесь, — воскликнул он, — я ведь ничего, ничего, —
повернулся он вдруг к Грушеньке, которая отклонилась
на кресле в сторону Калганова и крепко уцепилась за его руку. — Я… Я тоже еду. Я до утра. Господа, проезжему путешественнику… можно с вами до утра? Только до утра, в последний раз, в этой самой комнате?
Он тотчас же и прежде всего обратился к сидевшей в своем
кресле супруге штабс-капитана (которая как раз в ту минуту была ужасно как недовольна и брюзжала
на то, что мальчики заслонили собою постельку Илюши и не дают ей поглядеть
на новую собачку) и чрезвычайно вежливо шаркнул пред нею ножкой, а затем,
повернувшись к Ниночке, отдал и ей, как даме, такой же поклон.
— Не беспокойтесь, прошу вас, — привстал вдруг с своего места
на свои хилые ноги старец и, взяв за обе руки Петра Александровича, усадил его опять в
кресла. — Будьте спокойны, прошу вас. Я особенно прошу вас быть моим гостем, — и с поклоном,
повернувшись, сел опять
на свой диванчик.