«Нужно иметь какие-то особенные головы и сердца, чтоб признавать необходимость приношения человека в жертву
неведомому богу будущего», — думал он, чутко вслушиваясь в спокойную речь, неторопливые слова Туробоева:
Но они служили своему нелепому,
неведомому Богу — мы служим лепому и точнейшим образом ведомому; их Бог не дал им ничего, кроме вечных, мучительных исканий; их Бог не выдумал ничего умнее, как неизвестно почему принести себя в жертву — мы же приносим жертву нашему Богу, Единому Государству, — спокойную, обдуманную, разумную жертву.
Теперь здесь, в спиритском кружке Парижа, он делался monsieur Borné, что ему тоже, конечно, не было особенно приятно, но на что он вначале не мог возразить по обязанности притворяться не понимающим французского языка, а потом… потом ему некогда было с этим возиться: его заставили молиться «
неведомому богу»; он удивлялся тому, что чертили медиумы, слушал, вдохновлялся, уразумевал, что все это и сам он может делать не хуже добрых людей и наконец, получив поручение, для пробы своих способностей, вопросить духов: кто его гений-хранитель? начертал бестрепетною рукой: «Благочестивый Устин».
Те самые эллины, которые проявляли благочестие к «
неведомому Богу» — οίγνώστφ θεώ, сродному плотиновскому трансцендентному «Εν, «услышав о воскресении мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время» (Деян. ап. 17:32), и лишь Дионисий, имени коего приписываются величественные «Ареопагитики», сделался слушателем Павла и тем стал родоначальником нового, христианского эллинизма.
Неточные совпадения
В ней говорится, что человечество — глупо, жизнь — скучна, что интересна она может быть только с
богом, с чертом, при наличии необыкновенного,
неведомого, таинственного.
Наши
боги — здесь, с нами — в Бюро, в кухне, в мастерской, в уборной;
боги стали, как мы: эрго — мы стали, как
боги. И к вам,
неведомые мои планетные читатели, к вам мы придем, чтобы сделать вашу жизнь божественно-разумной и точной, как наша…
— У нас ничего нельзя вперед угадать, — ворчал он себе под нос, — сегодня ты тут, а завтра
неведомая сила толкнула тебя
бог весть куда!
— И лучше, ей-богу, лучше! — подхватил Белавин. — Как вы хотите, а я все-таки смотрю на всю эту ихнюю корпорацию, как на какую-то
неведомую богиню, которой каждогодно приносятся в жертву сотни молодых умов, и решительно портятся и губятся люди. И если вас не завербовали — значит, довольно уж возлежит на алтаре закланных жертв… Количество достаточное! Но пишете ли вы, однако, что-нибудь?
Мне тотчас же представилась тройка, которая мчит меня
бог весть куда, где я пропаду без вести и сгину
неведомый ни матери, ни родным, ни присным…