Дыма посмотрел на него с великою укоризной и постучал себя пальцем по лбу. Матвей понял, что Дыма не хочет ругать его при людях, а только показывает знаком, что он
думает о голове Матвея. В другое время Матвей бы, может, и сам ответил, но теперь чувствовал, что все они трое по его вине идут на дно, — и смолчал.
Неточные совпадения
Он стал читать, шевеля губами,
о том, как двое молодых людей пришли в Содом к Лоту и как жители города захотели взять их к себе. Потом он поднял
голову и начал
думать. Он
думал о том, что вот они с Дымой как раз такие молодые люди в этом городе. Только у Дымы сразу стал портиться характер, и он сам пошел к жителям города…
Поздним вечером Дыма осторожно улегся в постель рядом с Матвеем, который лежал, заложив руки за
голову, и
о чем-то
думал, уставивши глаза и сдвинувши брови. Все уже спали, когда Дыма, собравшись с духом, сказал...
Неточные совпадения
Скорее, однако ж, можно
думать, что в
голове его вообще никаких предположений ни
о чем не существовало.
Он был совсем не такой, каким воображал его Константин. Самое тяжелое и дурное в его характере, то, что делало столь трудным общение с ним, было позабыто Константином Левиным, когда он
думал о нем; и теперь, когда увидел его лицо, в особенности это судорожное поворачиванье
головы, он вспомнил всё это.
Сколько раз во время своей восьмилетней счастливой жизни с женой, глядя на чужих неверных жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как не развязать этого безобразного положения?» Но теперь, когда беда пала на его
голову, он не только не
думал о том, как развязать это положение, но вовсе не хотел знать его, не хотел знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
Два мальчика в тени ракиты ловили удочками рыбу. Один, старший, только что закинул удочку и старательно выводил поплавок из-за куста, весь поглощенный этим делом; другой, помоложе, лежал на траве, облокотив спутанную белокурую
голову на руки, и смотрел задумчивыми голубыми глазами на воду.
О чем он
думал?
Вот этот доволен собой, —
подумала она
о толстом, румяном господине, проехавшем навстречу, принявшем ее зa знакомую и приподнявшем лоснящуюся шляпу над лысою лоснящеюся
головой и потом убедившемся, что он ошибся.