Неточные совпадения
Прежде же, когда бывало у него обедают гости, так он не присядет, все обходит
и все упрашивает:"
и это скушай,
и того прибавь,
и сего выпей".
Пожалуйте. Оспа пристала, да какая! Так отхлестала бедных малюток
и так изуродовала, что страшно было смотреть на них. Маменька когда увидели
сих детей своих,
то, вздохнувши тяжело, покачали головою
и сказали:"А что мне в таких детях? Хоть брось их! Вот уже трех моих рождений выкидываю из моего сердца, хотя
и они кровь моя. Как их любить наравне с прочими детьми! Пропали только мои труды
и болезни!"
И маменька навсегда сдержали слово: Павлусю, Юрочку
и Любочку они никогда не любили за их безобразие.
При
сей перемене пан полковник снимал с себя пояс вовсе,
и батенька, поспешив принять его, бережно
и почтительно несли
и чинно клали на постель, где они (
то есть батенька) с маменькою обыкновенным образом опочивали.
На конюшне
и везде пан полковник, осматривая, что похвалит,
то немедленно выводится прочь
и сдается на руки полковничьим людям, нарочно для
сего прибывшим. Батенька от удовольствия даже облизывается, что их хозяйство одобряется паном полковником.
Со стороны маменькиной подобные проводы были нам сначала ежедневно, потом все слабее, слабее: конечно, они уже попривыкли разлучаться с нами, а наконец,
и до
того доходило, что когда старшие братья надоедали им своими шалостями, так они, бывало, прикрикнут:"Когда б вас чорт унес в эту анафемскую школу!"Батенька же были к нам ни
се, ни
то. Я же, бывши дома, от маменьки не отходил.
А понеже придумано писание,
то и все покойники от Адама до
сего дне, все до единого переписаны
и записаны в поминальные грамотки,
и никто без поминания не остается.
С
сих пор Петрусь что хотел,
то и делал.
Но брат Петрусь, имевший отважный дух
и геройскую смелость, неустрашимо стал против него
и объявил, что если он
и пойдет,
то пойдет прямо к батеньке
и сей же час расскажет, где находится
и в чем упражняется наставник наш.
Если
сии стррки дойдут до могущих еще быть в живых современников моих,
то, во-первых, они не дадут мне солгать, что в век нашей златой старовины все так бывало
и с ними,
и с нами,
и со всеми, начиная от «воспитания»,
то есть вскормления (теперь под словом, «воспитание» разумеется другое, совсем противное), чрез все учение у панов Кнышевских, приключения в школе, субботки, Фтеодосия, так
и у доминов Галушкинских, даже до хождения на вечерницы; везде, взявши от семейства самого наиясновельможного пана гетьмана до последнего подпрапорного (не в батеньке речь), везде все так было, конечно, с изменениями, но не с разительными.
От
сего силлогизма, восходя все выше
и выше, с приспособлениями
и применениями, он мысленно сошел
и до сукна — как вдруг озарила его свежая мысль: когда капнула капля уксуса на сукно,
то он его в
тот же миг стер
и оттого вышел цвет неизъяснимо прелестный; но когда сукно мокнет невступно целые сутки,
то не испортилось бы оно…
Как ни вслушивался я в ученые разговоры нашего наставника, но меня одолел сон,
и я не слыхал ни окончания на
сем переезде начатого, ни в последующие затем дни в дороге нашей разговоров, потому что лишь только влезал в повозку,
то и засыпал… ergo скажу по-ученому, я путь свой совершил спокойно для тела
и рассудка, не обременяя его никакими рассуждениями.
До
сих пор не знаю настоящей
тому вины: физическое ли это следствие, что от эксперимента кровь придет в быстрое кругообращение,
и оттого человек делается веселее, быстрее в своих действиях, или
тому причиною душевное состояние человека, когда он знает, что его наказали
и больше сечь не будут.
Наконец жестокий Галушкинский усилил скорбь мою, дав слезам моим превратный, обидный для меня толк. Он, уходя, сказал:"Утешительно видеть в вашице благородный гонор, заставляющий вас так страдать от стыда; но говорю вам, домине Трушко, что если
и завтра не будете знать урока,
то и завтра не возьму вас в класс". С
сими словами он вышел с братьями моими.
Тот, давно скучавший на медленность учения
и с нетерпением ожидавший обеда, отвечал прилично занимавшим его мыслям:"Изволите видеть: от человека до окота; а я
сих панычей уподоблю птицам.
Их вельможность, пани подпрапорная, с чады
и домочадцы плачет
и рыдает,
и сие есть действие, а действию
сему причина
та, что знаменитый пан подпрапорный, их вельможность, умерли.
—
И, нет, — отвечали маменька, — этот болван, пожалуй, только о
том и думает, но вот ему (при
сем маменька в
ту сторону, где был Петрусь, показали большой шиш)! Я своего сына любимчика, Трушка, хочу женить.
Наконец, в конце девятого года продолжения моей тяжбы Горб-Маявецкий объявил мне, что мое дело поступило в Санкт-Петербург (пожалуйте же, помните, что он именно сказал: в Санкт-Петербург)
и что мне с ним необходимо ехать туда же. Он будет хлопотать по. делу, а я — для
того, чтобы подписывать:"к
сему прошению". Признаюсь, каторжная работа — писать это ужасное слово.
Слово за слово, мы познакомились, подружились, говорили о
том, о
сем; я рассказал ему, кто я, зачем здесь, как отыскиваю дом Ивана Ивановича, не зная, какого
и про все ему рассказал.
Поговоривши очень долго, он советовал мне посмотреть в городе
то и се, чего я
и не расслушивал порядочно,
и что все там найду любопытнее, чем самая река.
Я хотел, чтобы моя жена имела тон в обществе,
то есть голос звонкий, заглушающий всех так, чтобы из-за нее никто не говорил; имела бы столько рассудка, чтобы могла говорить беспрестанно, хоть целый день (по
сему масштабу — говаривал домине Галушкинский — можно измерять количество разума в человеке: глупый человек не может-де много говорить); имела бы вкус во всем, как в варенье, так
и в солении,
и знала бы тонкость в обращении с кормленою птицею; была бы тщательно воспитана,
и потому была бы величественна как в объеме, так
и в округлостях корпорации.
"Он подпишет",
то и дело кричит:"он подпишет; он умница, он душенька, он красавчик"…
и се и то, все от чистого сердца мне твердит:"он подпишет!.."
Многие из хозяев решились ввести у себя такое положение;
и точно: скоро все переняли эту моду,
и человеку с порядочным аппетитом, вот хоть бы
и я, нег-де было пообедать порядочно. Теперь уже, в это время, этот метод брошен
и с удовольствием вижу, люди вспомнили, что они созданы
и живут для
того, чтоб есть
и пить,
и, помня краткость бытия человеческого, спешат насладиться
сим благом. Хвала им за исправление беспорядка, введеного нашим средним веком!
Нарушилось было наше веселье умными изобретениями брата Петруся. Вдруг, среди скоков, раздался громкий звук от рогов, в которые брат приказал трубить внизу. Но некоторые из бывших тут гостей, приятелей его, пошли к нему
и убедили его умолкнуть — что он
и сделал, к немалому удовольствию общему. Хорошо, что унятие рогов на
сей раз не стоило мне ничего. Если бы не приятели его,
то я бы должен был итти к нему
и купить у него тишину.
Я дал кухмистру полную волю дурачиться по моде
и, не вмешиваясь, смотрел, как вместо должных блюд, подносили какие-то винегреты, сделанные из
того и сего, а больше из пустяков; пирожки, жаркое —
и чорт знает, яа что все это было похоже!
И науки кончивши, не образумились."Пустите нас отличаться на поле чести или умереть за отечество". Тьфу вы, головорезы! По нескольку часов бился с каждым
и объяснял им мораль, что человек должен любить жизнь
и сберегать ее,
и се и то им говорил. В подробности рассказывал им, что я претерпел в военной службе по походам из роты к полковнику… ничто не помогло! Пошли. Правда, нахватали чинов, все их уважают… но это суета сует.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны
и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом,
то я готов служить
сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий (запальчиво).Как ни
се ни
то? Как вы смеете назвать его ни
тем ни
сем, да еще
и черт знает чем? Я вас под арест…
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков
и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до
сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие,
и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не
то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да
и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Бездомного, безродного // Немало попадается // Народу на Руси, // Не жнут, не
сеют — кормятся // Из
той же общей житницы, // Что кормит мышку малую //
И воинство несметное:
Ибо желать следует только
того, что к достижению возможно; ежели же будешь желать недостижимого, как, например, укрощения стихий, прекращения течения времени
и подобного,
то сим градоначальническую власть не токмо не возвысишь, а наипаче сконфузишь.