Неточные совпадения
Как теперь смотрю на тебя, заслуженный майор Фаддей Громилов, в черном
большом парике, зимою и летом в малиновом бархатном камзоле, с кортиком на бедре и в желтых татарских сапогах; слышу, слышу, как ты, не привыкнув ходить на цыпках в комнатах знатных господ, стучишь ногами еще за две горницы и подаешь о себе весть издали громким своим голосом, которому некогда рота ландмилиции повиновалась и который в ярких звуках своих нередко ужасал дурных
воевод провинции!
Неточные совпадения
Я, когда вышел из университета, то много занимался русской историей, и меня всегда и
больше всего поражала эпоха междуцарствия: страшная пора — Москва без царя, неприятель и неприятель всякий, — поляки, украинцы и даже черкесы, — в самом центре государства; Москва приказывает, грозит, молит к Казани, к Вологде, к Новгороду, — отовсюду молчание, и потом вдруг, как бы мгновенно, пробудилось сознание опасности; все разом встало, сплотилось, в год какой-нибудь вышвырнули неприятеля; и покуда, заметьте, шла вся эта неурядица, самым правильным образом происходил суд, собирались подати, формировались новые рати, и вряд ли это не народная наша черта: мы не любим приказаний; нам не по сердцу чересчур бдительная опека правительства; отпусти нас посвободнее, может быть, мы и сами пойдем по тому же пути, который нам указывают; но если же заставят нас идти, то непременно возопием; оттуда же, мне кажется, происходит и ненависть ко всякого рода
воеводам.
— У моего боярина, князя Серебряного, есть грамота к Морозову от
воеводы князя Пронского, из
большого полку.
Простояв более шестнадцати месяцев под стенами лавры,
воеводы польские, покрытые стыдом, бежали от монастыря, который недаром называли в речах своих каменным гробом, ибо обитель святого Сергия была действительно обширным гробом для
большей части войска и могилою их собственной воинской славы.
Да, было всего, а главное — стала привыкать Охоня к старому
воеводе, который тешил ее да баловал. Вот только кончил скверно: увидел игумена Моисея и продал с первого слова, а еще сколько грозился против игумена. Обидно Охоне
больше всего, что
воевода испугался и не выстоял ее. Все бы по-другому пошло, кабы старик удержался.
Последним узнал о всем случившемся игумен Моисей и возревновал, яко скимен. Досталось
больше всех келарю Пафнутию, которому в послушание пришлось звонить на колокольне, где недавно звонил усторожский
воевода. Не успел утишиться игумен, как приехала из Усторожья воеводша Дарья Никитична и горько плакалась на свою злую беду.