Монархиня презирала и самые дерзкие суждения, когда оные происходили единственно от легкомыслия и не могли иметь вредных следствий для государства: ибо Она знала, что личная безопасность есть первое для
человека благо; и что без нее жизнь наша, среди всех иных способов счастия и наслаждения есть вечное, мучительное беспокойство.
Неточные совпадения
Правило народов и Государей не есть правило частных
людей;
благо сих последних требует, чтобы первые более всего думали о внешней безопасности, а безопасность есть — могущество!
«Предмет Самодержавия, — вещает Она, — есть не то, чтобы отнять у
людей естественную свободу, но чтобы действия их направить к величайшему
благу» (13).
«Торговля бежит от притеснений и царствует там, где она свободна; но свобода не есть самовластие торгующих в странах вольных: например, в Англии они всего более ограничены законами [О свободе торговой можно сказать то же, что о свободе политической: она состоит не в воле делать все полезное одному
человеку, а воле делать все не вредное обществу.]; но законы сии имеют единственною целию общее
благо торговли, и купечество в Англии процветает (317–322)».
— Сей же род
людей прославляет государство науками (380), имеющими влияние и на
благо других состояний.
Одна из великих мыслей сего «Учреждения» есть ввести в правление все три гражданские состояния, приучить
людей к законоведению, утвердить правосудие на собственном их
благе.
Но если полная мера политического благоденствия есть наша доля, то будем же признательны и не забудем, что великие отличия приносят с собою и великие должности; что Благородный есть ли и
человек добродетельный или поношение своего рода; что быть полезным есть первая наша обязанность; и что истинный Российский Дворянин не только посвящает жизнь отечеству, но готов и смертию доказать беспредельную любовь свою к его
благу!
Поразило это самих наших хозяев англичан, и было тут к их старшему Якову Яковлевичу от кого-то слово, что дабы ото всего этого избавиться, надо нас, староверов, прогнать, но как он был
человек благой души, то он этого слова не послушал, а, напротив, призвал меня и Луку Кирилова и говорит:
Человеку кажется, что он желает блага только себе. Но это только кажется: желает в
человеке блага себе тот бог, который живет в человеке. Бог же желает блага всем людям.
Третьи говорят: «Все, что мы знаем о боге, это то, что он дает
людям благо, велит им делать то же, что и он, и потому будем делать то же, что он, — благо людям».
Благо это не есть нечто, только выведенное из рассуждения, не есть что-то такое, что надо отъискивать где-то, не есть благо, обещанное где-то и когда-то, а есть то самое знакомое
человеку благо, к которому непосредственно влечется каждая неразвращенная душа человеческая.
Неточные совпадения
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему в ней два места: в одном, как великие
люди способствовали
благу своего отечества; в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу, с высоты пышной своей знатности низвергся в бездну презрения и поношения.
Стародум. Слушай, друг мой! Великий государь есть государь премудрый. Его дело показать
людям прямое их
благо. Слава премудрости его та, чтоб править
людьми, потому что управляться с истуканами нет премудрости. Крестьянин, который плоше всех в деревне, выбирается обыкновенно пасти стадо, потому что немного надобно ума пасти скотину. Достойный престола государь стремится возвысить души своих подданных. Мы это видим своими глазами.
— Неужели эти сотни миллионов
людей лишены того лучшего
блага, без которого жизнь не имеет смысла?
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие
люди. Ни одного не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными
благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
— Я нахожу, что ты прав отчасти. Разногласие наше заключается в том, что ты ставишь двигателем личный интерес, а я полагаю, что интерес общего
блага должен быть у всякого
человека, стоящего на известной степени образования. Может быть, ты и прав, что желательнее была бы заинтересованная материально деятельность. Вообще ты натура слишком ргіmesautière, [импульсивная,] как говорят Французы; ты хочешь страстной, энергической деятельности или ничего.