Неточные совпадения
Я открыл тяжелую, скрипучую, непрозрачную дверь — и мы
в мрачном, беспорядочном помещении (это называлось у них «квартира»). Тот самый, странный, «королевский»
музыкальный инструмент — и дикая, неорганизованная, сумасшедшая, как тогдашняя музыка, пестрота красок и форм. Белая плоскость вверху; темно-синие стены; красные, зеленые, оранжевые переплеты древних книг; желтая бронза — канделябры, статуя Будды; исковерканные эпилепсией, не укладывающиеся ни
в какие уравнения линии мебели.
Стройно гремели Марш трубы
Музыкального Завода — все тот же ежедневный Марш. Какое неизъяснимое очарование
в этой ежедневности, повторяемости, зеркальности!
Наши поэты уже не витают более
в эмпиреях: они спустились на землю; они с нами
в ногу идут под строгий механический марш
Музыкального Завода; их лира — утренний шорох электрических зубных щеток и грозный треск искр
в Машине Благодетеля, и величественное эхо Гимна Единому Государству, и интимный звон хрустально-сияющей ночной вазы, и волнующий треск падающих штор, и веселые голоса новейшей поваренной книги, и еле слышный шепот уличных мембран.
Но она молчит. Я вдруг слышу тишину, вдруг слышу —
Музыкальный Завод и понимаю: уже больше 17, все давно ушли, я один, я опоздал. Кругом — стеклянная, залитая желтым солнцем пустыня. Я вижу: как
в воде — стеклянной глади подвешены вверх ногами опрокинутые, сверкающие стены, и опрокинуто, насмешливо, вверх ногами подвешен я.
Ветер свистит, весь воздух туго набит чем-то невидимым до самого верху. Мне трудно дышать, трудно идти — и трудно, медленно, не останавливаясь ни на секунду, — ползет стрелка на часах аккумуляторной башни там,
в конце проспекта. Башенный шпиц —
в тучах — тусклый, синий и глухо воет: сосет электричество. Воют трубы
Музыкального Завода.
Неточные совпадения
Рассмотрев ближе лежащий предо мной ящик, я нашел, что он заключает
в одном углу небольшой органчик, могущий исполнять некоторые нетрудные
музыкальные пьесы.
(Много людей кормилось этим делом,
в особенности одно очень нравственное и
музыкальное семейство: все дочери играли на струнных инструментах.
Он старался не развлекаться и не портить себе впечатления, глядя на махание руками белогалстучного капельмейстера, всегда так неприятно развлекающее
музыкальное внимание, на дам
в шляпах, старательно для концерта завязавших себе уши лентами, и на все эти лица, или ничем не занятые, или занятые самыми разнообразными интересами, но только не музыкой.
Мавра ушла, а Плюшкин, севши
в кресла и взявши
в руку перо, долго еще ворочал на все стороны четвертку, придумывая: нельзя ли отделить от нее еще осьмушку, но наконец убедился, что никак нельзя; всунул перо
в чернильницу с какою-то заплесневшею жидкостью и множеством мух на дне и стал писать, выставляя буквы, похожие на
музыкальные ноты, придерживая поминутно прыть руки, которая расскакивалась по всей бумаге, лепя скупо строка на строку и не без сожаления подумывая о том, что все еще останется много чистого пробела.
— Досточтимый капитан, — самодовольно возразил Циммер, — я играю на всем, что звучит и трещит.
В молодости я был
музыкальным клоуном. Теперь меня тянет к искусству, и я с горем вижу, что погубил незаурядное дарование. Поэтому-то я из поздней жадности люблю сразу двух: виолу и скрипку. На виолончели играю днем, а на скрипке по вечерам, то есть как бы плачу, рыдаю о погибшем таланте. Не угостите ли винцом, э? Виолончель — это моя Кармен, а скрипка…