Неточные совпадения
— А вот что,
родимый. Сосед наш, убогий помещик, один сын у матери. Ономнясь боярин зазвал его к себе пображничать: что ж,
батюшка?.. для своей потехи зашил его в медвежью шкуру, да и ну травить собакою! И, слышь ты, они, и барин и собака, так остервенились, что насилу водой разлили. Привезли его, сердечного, еле жива, а бедная-то барыня уж вопила, вопила!.. Легко ль! неделю головы не приподымал!
— Да,
батюшка! Ей самой некогда перемолвить с тобой словечка, так просила меня… О, ох,
родимый! сокрушила ее дочка боярская, Анастасья Тимофеевна. Бог весть, что с ней поделалось: плачет да горюет — совсем зачахла. Боярину прислали из Москвы какого-то досужего поляка — рудомета, что ль?.. не знаю; да и тот толку не добьется. И нашептывал, и заморского зелья давал, и мало ли чего другого — все проку нет. Уж не с дурного ли глазу ей такая немочь приключилась? Как ты думаешь, Архип Кудимович?
— Поговори,
родимый, поговори: ум хорошо, а два лучше. Ну,
батюшка, теперь и я тебе челом! Не оставь меня, горемычную! Ведь и у меня есть до тебя просьба.
— Конечно, что прошло, то прошло!.. Но вот нам несут поужинать. Не взыщи, дорогой гость, на убогость моей трапезы! Чем богаты, тем и рады: сегодня я ем постное. Ты, может быть, не понедельничаешь, Юрий Дмитрич? И на что тебе! Не все должны с таким упорством измозжать плоть свою, как я — многогрешный. Садись-ка, мой
родимый, да похлебай этой ушицы. Стерляжья,
батюшка! У меня свой садок, и не только стерляди, осетры никогда не переводятся.
—
Батюшка, отец
родимый! В первый и последний раз проболтался! Век никому не скажу!..
— Душегубцы! — сказал Алексей. — Чтоб им самим издохнуть голодной смертью!.. Кушай,
батюшка! кушай, мой
родимый!.. Разбойники!
Велел
родимый батюшка, // Благословила матушка, // Поставили родители // К дубовому столу, // С краями чары налили: // «Бери поднос, гостей-чужан // С поклоном обноси!» // Впервой я поклонилася — // Вздрогну́ли ноги резвые; // Второй я поклонилася — // Поблекло бело личико; // Я в третий поклонилася, // И волюшка скатилася // С девичьей головы…
— Мудрено что-то, — вздыхала Марья Степановна. — Не пойму я этого Сережу… Нету в нем чего-то, характеру недостает: собирается-собирается куда-нибудь, а глядишь — попал в другое место. Теперь вот тоже относительно Нади: как будто она ему нравится и как будто он ее даже боится… Легкое ли место — такому мужчине какой-нибудь девчонки бояться! И она тоже мудрит над ним… Я уж вижу ее насквозь: вся в
родимого батюшку пошла, слова спросту не молвит.
Встреча с отцом в первое мгновенье очень смутила ее, подняв в душе детский страх к грозному
родимому батюшке, но это быстро вспыхнувшее чувство так же быстро и улеглось, сменившись чем-то вроде равнодушия. «Что же, чужая так чужая…» — с горечью думала про себя Феня. Раньше ее убивала мысль, что она объедает баушку, а теперь и этого не было: она работала в свою долю, и баушка обещала купить ей даже веселенького ситца на платье.
Проснулся купец, а вдруг опомниться не может: всю ночь видел он во сне дочерей своих любезныих, хорошиих и пригожиих, и видел он дочерей своих старшиих: старшую и середнюю, что они веселым-веселехоньки, а печальна одна дочь меньшая, любимая; что у старшей и середней дочери есть женихи богатые и что сбираются они выйти замуж, не дождавшись его благословения отцовского; меньшая же дочь любимая, красавица писаная, о женихах и слышать не хочет, покуда не воротится ее
родимый батюшка; и стало у него на душе и радошно и не радошно.
Неточные совпадения
—
Батюшка ты, светик! — приговаривала она, утирая концом головного платка глаза. — Сиротка бедный! нет у тебя
родимой матушки, некому благословить-то тебя… Дай хоть я перекрещу тебя, красавец мой!..
— Ну, наша Вера Васильевна уродилась, видно, не в
батюшку, — рассуждал Лука «от свободности». — Карахтер у нее бедовый, вся в матушку
родимую, Марью Степановну, выйдет по карахтеру-то, когда девичья-то скорость с нее соскочит… Вон как женихом-то поворачивает, только успевай оглядываться. На што уж, кажется, Миколай-то Иваныч насчет словесности востер, а как барышня поднимет его на смешки, — только запыхтит.
—
Родимые, не бойтесь, не троньте, уйдите Христа ради! Это — не холера, роды пришли, помилуйте,
батюшки!
— Всё ты,
родимый, знаешь, всё тебе,
батюшка, ведомо.
—
Батюшки, убили!..
Родимые, пустите душу на покаяние!..