Неточные совпадения
Один из них, закутанный в широкий охабень,
ехал впереди на борзом вороном коне и, казалось, совершенно не замечал, что метель становится час от часу сильнее; другой, в нагольном тулупе, сверх которого надет был нараспашку кафтан из толстого белого сукна, беспрестанно останавливал свою усталую лошадь, прислушивался со вниманием, но, не различая ничего, кроме однообразного свиста бури,
с приметным беспокойством озирался на все стороны.
— Ну, видишь, Юрий Дмитрич, — сказал Алексей, — нам
с ним делать нечего!
поедем. Из первой деревни мы вышлем за ним сани.
— Потише, хозяин, потише! — сказал земский. — Боярин Шалонский помолвил дочь свою за пана Гонсевского, который теперь гетманом и главным воеводою в Москве: так не худо бы иным прочим держать язык за зубами. У гетмана руки длинные, а Балахна не за тридевять земель от Москвы, да и сам боярин шутить не любит: неравно прилучится тебе
ехать мимо его поместьев
с товарами, так смотри, чтоб не продать
с накладом!
— Так и я
с тобою, — сказал стрелец. — Тебе будет поваднее со мною
ехать; видишь, у меня есть чем оборониться.
Дорога, по которой
ехал Юрий в сопровождении верного слуги своего, извиваясь
с полверсты по берегу Волги, вдруг круто повернула налево, и прямо против них дремучий бор, как черная бесконечная полоса, обрисовался на пламенеющем востоке.
— Оно так, Юрий Дмитрич, но пока ты будешь им толковать, что
едешь с грамотой пана Гонсевского, они успеют подстрелить нас обоих: у поляков расправа короткая.
— Глядь-ка, Хомяк! — закричал старик. — Вон
едет дьяк
с невестою, да еще и в боярских санях. Шапки долой, ребята!
Впереди в светло-голубых кафтанах
с белыми ширинками через плечо
ехали верхами двое дружек; позади их в небольших санках вез икону малолетний брат невесты, которая вместе
с отцом своим
ехала в выкрашенных малиновою краскою санях, обитых внутри кармазинною объярью; под ногами у них подостлана была шкура белого медведя, а конская упряжь украшена множеством лисьих хвостов.
— Что бог велит, то и будет. Но теперь, боярин, дело идет не о том: по какой дороге нам
ехать? Вот их две: направо в лес, налево из лесу… Да кстати, вон
едет мужичок
с хворостом. Эй, слушай-ка, дядя! По которой дороге выедем мы в отчину боярина Кручины-Шалонского?
— Вот и пан Тишкевич
с своими товарищами! — сказал боярин Кручина, взглянув в окно. — Но кто это
едет по левую его сторону?.. Мне помнится, этой красной рожи я никогда не видывал!
Дворецкий и несколько слуг встретили гостей на крыльце; неуклюжий и толстый поляк, который
ехал возле пана Тишкевича, не доезжая до крыльца, спрыгнул, или, лучше сказать, свалился
с лошади и успел прежде всех помочь региментарю сойти
с коня.
Мы, русские, привыкли к внезапным переменам времени и не дивимся скорым переходам от зимнего холода к весеннему теплу; но тот, кто знает север по одной наслышке, едва ли поверит, что Юрий, захваченный накануне погодою и едва не замерзший
с своим слугою, должен был скинуть верхнее платье и
ехать в одном кафтане.
Наши путешественники, миновав Балахну, от которой отчина боярина Кручины находилась верстах в двадцати, продолжали
ехать, наблюдая глубокое молчание. Соскучив не получать ответов на свои вопросы, Алексей, по обыкновению, принялся насвистывать песню и понукать Серко, который начинал уже приостанавливаться. Проведя часа два в сем занятии, он потерял наконец терпение и решился снова заговорить
с своим господином.
К тому же Юрий отказался от
еды, и хотя сначала Алексей уговаривал его покушать и не дотрагивался до молока, но наконец, видя, что его господин решительно не хочет обедать, вздохнул тяжело, покачал головою и принялся вместе
с Киршею так усердно работать около горшка, что в два мига в нем не осталось ни капли молока.
— Ого, — сказал Кирша, — так вы
с одной конюшни!. Вот что!.. Видно, я не ошибаюсь: не издалека этот казанец
едет.
Кирша пошел седлать своего коня, и через четверть часа наши путешественники отправились в дорогу. Алексей не отставал от своего господина; а запорожец, держась левой стороны проезжего,
ехал вместе
с ним шагах в десяти позади. Несколько уже раз незнакомый посматривал
с удивлением на его лошадь.
С полчаса
ехали они, не говоря ни слова; вдруг налево послышался отдаленный свист; ближе к ним отвечали тем же.
Кирша
поехал далее, а крестьянская девушка, стоя на одном месте, провожала его глазами до тех пор, пока не потеряла совсем из виду. Не доехав шагов пятидесяти до пчельника, запорожец слез
с лошади и, привязав ее к дереву, пробрался между кустов до самых ворот загородки. Двери избушки были растворены, а собака спала крепким сном подле своей конуры. Кирша вошел так тихо, что Кудимыч, занятый счетом яиц, которые в большом решете стояли перед ним на столе, не приподнял даже головы.
— Видеть-то я вижу, да как мы доберемся до польского войска?..
Ехать одним… того и гляди, попадешься в руки к разбойникам шишам, от которых, говорят, около Москвы проезду нет. Взять
с собой человек тридцать холопей…
с такой оравой тайком не прокрадешься; а Пожарский давно уже из Ярославля со всем войском к Москве выступил.
— Уже не
едет ли назад Омляш
с товарищами? — сказал Кручина.
Проехав версты четыре на рысях, Кирша приказал своим казакам остановиться, чтоб дать отдохнуть Милославскому, который
с трудом сидел на лошади, несмотря на то что
с одной стороны поддерживал его Кирша, а
с другой
ехал подле самого стремя Алексей.
— Отдохни, боярин, — сказал запорожец, вынимая из сумы флягу
с вином и кусок пирога, — да на-ка хлебни и закуси чем бог послал. Теперь надо будет тебе покрепче сидеть на коне: сейчас пойдет дорога болотом, и нам придется
ехать поодиночке, так поддерживать тебя будет некому.
— Не то чтоб жаль; но ведь, по правде сказать, боярин Шалонский мне никакого зла не сделал; я ел его хлеб и соль. Вот дело другое, Юрий Дмитрич, конечно, без греха мог бы уходить Шалонского, да, на беду, у него есть дочка, так и ему нельзя… Эх, черт возьми! кабы можно было, вернулся бы назад!.. Ну, делать нечего… Эй вы, передовые!.. ступай! да пусть рыжий-то
едет болотом первый и если вздумает дать стречка, так посадите ему в затылок пулю…
С богом!
Земский
ехал впереди, а вслед за ним один казак, держащий наготове винтовку, чтоб ссадить его
с коня при первой попытке к побегу.
В продолжение этого разговора проезжие поравнялись
с постоялым двором. Впереди
ехал верховой
с ручным бубном, ударяя в который он подавал знак простолюдинам очищать дорогу; за ним рядом двое богато одетых бояр; шага два позади
ехал краснощекий толстяк
с предлинными усами, в польском платье и огромной шапке; а вслед за ними человек десять хорошо вооруженных холопей.
Часа через два и наши путешественники отправились также в дорогу. Отдохнув целые сутки в Муроме, они на третий день прибыли во Владимир; и когда Юрий объявил, что намерен
ехать прямо в Сергиевскую лавру, то Кирша, несмотря на то что должен был для этого сделать довольно большой крюк, взялся проводить его
с своими казаками до самого монастырского посада.
— Видит бог, так! Мы
едем под Москву, биться
с поляками не на живот, а на смерть.
— Не вместе ли вон
с теми боярами, что
едут впереди?
— Что вы, ребята? перекреститесь! — вскричал Алексей. — Мы
едем с боярином из Троицы к князю Пожарскому биться
с поляками.
— Что это, боярин? Уж не о смертном ли часе ты говоришь? Оно правда, мы все под богом ходим, и ты
едешь не на свадебный пир; да господь милостив! И если загадывать вперед, так лучше думать, что не по тебе станут служить панихиду, а ты сам отпоешь благодарственный молебен в Успенском соборе; и верно, когда по всему Кремлю под колокольный звон раздастся: «Тебе бога хвалим», — ты будешь смотреть веселее теперешнего… А!.. Наливайко! — вскричал отец Еремей, увидя входящего казака. Ты
с троицкой дороги? Ну что?
— Да
с полсорока больше своих не дочтемся! Изменники дрались не на живот, а на смерть: все легли до единого. Правда, было за что и постоять! сундуков-то
с добром… серебряной посуды возов
с пять, а казны на тройке не увезешь! Наши молодцы нашли в одной телеге бочонок романеи да так-то на радости натянулись, что насилу на конях сидят. Бычура
с пятидесятью человеками
едет за мной следом, а другие
с повозками поотстали.
— Да, добрый человек! Я
еду с требою к умирающему, да заплутался; не выведешь ли меня на большую дорогу?
Впереди всей рати понизовской
ехал верховный вождь, князь Дмитрий Михайлович Пожарский: на величественном и вместе кротком челе сего знаменитого мужа и в его небесно-голубых очах, устремленных на святые соборные храмы, сияла неизъяснимая радость; по правую его руку на лихом закубанском коне гарцевал удалой князь Дмитрий Мамстрюкович Черкасский;
с левой стороны
ехали: князь Дмитрий Петрович Пожарский-Лопата, боярин Мансуров, Образцов, гражданин Минин, Милославский и прочие начальники.
— Успокойся, Юрий Дмитрич! — сказал Палицын, который, подойдя к Юрию, застал окончание этого разговора. — Анастасья не произнесет обета расстаться навсегда
с тобою. Я должен был сегодня постричь ее и завтра
поеду в Хотьковскую обитель, но не для того, чтоб разлучить тебя
с супругою, а чтоб привезти ее сюда и соединить вас навеки.