Неточные совпадения
Она говорила по-русски дурно, по-французски прекрасно, умирала с тоски, живя в Петербурге, презирала все
русское, жила два года в Париже, два месяца в Лозанне и третий уже год сбиралась
ехать в Италию.
— Как вы думаете, — спросила хозяйка на
русском языке князя Радугина, — не послать ли и мне? не
ехать ли самой?..
Вот хоть и ваша милость: вы не погнушались
ехать вместе с моим товарищем, хоть он не француаской магазинщик, а
русской купец, носит бороду и прозывается просто Иван Сезёмов, а не какой-нибудь мусье Чертополох.
Конвой, состоящий из полуроты пехотных солдат, шел позади, а сбоку
ехал на казацкой лошади начальник их, толстый, лет сорока офицер, в форменном армейском сюртуке; рядом с ним
ехали двое
русских офицеров: один раненный в руку, в плаще и уланской шапке; другой в гусарском мундире, фуражке и с обвязанной щекою.
Но меж тем, пока мы слушали горькие жалобы любителя
русской старины, Зарецкой все
ехал да
ехал.
В ту самую минуту, как он в модном фраке, с бадинкою [тросточкой (от фр. badine).] в руке, расхаживал под аркадами Пале-Рояля и прислушивался к милым французским фразам, загремел на грубом
русском языке вопрос: «Кто
едет?» Зарецкой очнулся, взглянул вокруг себя: перед ним деревенская околица, подле ворот соломенный шалаш в виде будки, в шалаше мужик с всклоченной рыжей бородою и длинной рогатиной в руке; а за околицей, перед большим сараем, с полдюжины пик в сошках.
Миновав биваки передовой линии, они подошли к нашей цепи. Впереди ее, на одном открытом и несколько возвышенном месте, стоял окруженный офицерами
русской генерал небольшого роста, в звездах и в треугольной шляпе с высоким султаном. Казалось, он смотрел с большим вниманием на одного молодцеватого французского кавалериста, который, отделись от неприятельской цепи,
ехал прямо на нашу сторону впереди нескольких всадников, составляющих, по-видимому, его свиту.
Лишь только они завидели приближающегося к ним
русского офицера, как весь их стан пришел в движение: одни ползком спешили добраться до вала, по которому я
ехал; другие с громким воем бежали ко мне навстречу…
— Да, да!.. это точно было наяву, — продолжала она с ужасною улыбкою, — точно!.. Мое дитя при мне, на моих коленях умирало с голода! Кажется… да, вдруг закричали: «
Русской офицер!» «
Русской! — подумала я, — о! верно, он накормит моего сына», — и бросилась вместе с другими к валу, по которому он
ехал. Не понимаю сама, как могла я пробиться сквозь толпу, влезть на вал и упасть к ногам офицера, который, не слушая моих воплей, поскакал далее…
Неточные совпадения
— Я не понимаю, — сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, — я не понимаю, как можно быть до такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего мы,
Русские, не имеем. Губернский предводитель — наш противник, ты с ним ami cochon [запанибрата] и просишь его баллотироваться. А граф Вронский… я друга себе из него не сделаю; он звал обедать, я не
поеду к нему; но он наш, зачем же делать из него врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
— На том свете? Ох, не люблю я тот свет! Не люблю, — сказал он, остановив испуганные дикие глаза на лице брата. — И ведь вот, кажется, что уйти изо всей мерзости, путаницы, и чужой и своей, хорошо бы было, а я боюсь смерти, ужасно боюсь смерти. — Он содрогнулся. — Да выпей что-нибудь. Хочешь шампанского? Или
поедем куда-нибудь.
Поедем к Цыганам! Знаешь, я очень полюбил Цыган и
русские песни.
— Впрочем, этот термин, кажется, вышел из употребления. Я считаю, что прав Плеханов: социаль-демократы могут удобно
ехать в одном вагоне с либералами. Европейский капитализм достаточно здоров и лет сотню проживет благополучно. Нашему,
русскому недорослю надобно учиться жить и работать у варягов. Велика и обильна земля наша, но — засорена нищим мужиком, бессильным потребителем, и если мы не перестроимся — нам грозит участь Китая. А ваш Ленин для ускорения этой участи желает организовать пугачевщину.
— Да, как будто нахальнее стал, — согласилась она, разглаживая на столе документы, вынутые из пакета. Помолчав, она сказала: — Жалуется, что никто у нас ничего не знает и хороших «Путеводителей» нет. Вот что, Клим Иванович, он все-таки
едет на Урал, и ему нужен
русский компаньон, — я, конечно, указала на тебя. Почему? — спросишь ты. А — мне очень хочется знать, что он будет делать там. Говорит, что поездка займет недели три, оплачивает дорогу, содержание и — сто рублей в неделю. Что ты скажешь?
Я слышал, он какую-то машину
поехал смотреть да заказывать: видно, тиски-то для
русских денег!