Неточные совпадения
Рославлев не понимал сам, что
происходило в душе его; он не мог думать без восторга о своем счастии, и
в то же время какая-то непонятная тоска сжимала его сердце;
горел нетерпением прижать к груди своей Полину и почти радовался беспрестанным остановкам, отдалявшим минуту блаженства, о которой недели две тому назад он едва смел мечтать, сидя перед огнем своего бивака.
Так говорит сам Наполеон, так говорят почти все французские писатели; а есть люди (мы не скажем, к какой они принадлежат нации), которые полагают, что французские писатели всегда говорят правду — даже и тогда, когда уверяют, что
в России нет соловьев; но есть зато фрукт величиною с вишню, который называется арбузом; что русские
происходят от татар, а венгерцы от славян; что Кавказские
горы отделяют Европейскую Россию от Азиатской; что у нас знатных людей обыкновенно венчают архиереи; что ниема глебониш пописко рюскоф — самая употребительная фраза на чистом русском языке; что название славян
происходит от французского слова esclaves [рабы] и что, наконец,
в 1812 году французы били русских, когда шли вперед, били их же, когда бежали назад; били под Москвою, под Тарутиным, под Красным, под Малым Ярославцем, под Полоцком, под Борисовым и даже под Вильною, то есть тогда уже, когда некому нас было бить, если б мы и сами этого хотели.
Первым вошел к нему его тесть и учитель, высокий седой благообразный старец с белой, как снег, бородой и красно-румяным лицом, Джемал-Эдин, и, помолившись богу, стал расспрашивать Шамиля о событиях похода и рассказывать о том, что
произошло в горах во время его отсутствия.
Неточные совпадения
Схватка
произошла в тот же день за вечерним чаем. Павел Петрович сошел
в гостиную уже готовый к бою, раздраженный и решительный. Он ждал только предлога, чтобы накинуться на врага; но предлог долго не представлялся. Базаров вообще говорил мало
в присутствии «старичков Кирсановых» (так он называл обоих братьев), а
в тот вечер он чувствовал себя не
в духе и молча выпивал чашку за чашкой. Павел Петрович весь
горел нетерпением; его желания сбылись наконец.
Одни требовали расчета или прибавки, другие уходили, забравши задаток; лошади заболевали; сбруя
горела как на огне; работы исполнялись небрежно; выписанная из Москвы молотильная машина оказалась негодною по своей тяжести; другую с первого разу испортили; половина скотного двора
сгорела, оттого что слепая старуха из дворовых
в ветреную погоду пошла с головешкой окуривать свою корову… правда, по уверению той же старухи, вся беда
произошла оттого, что барину вздумалось заводить какие-то небывалые сыры и молочные скопы.
— Да неужели вы не чувствуете, что во мне
происходит? — начал он. — Знаете, мне даже трудно говорить. Вот здесь… дайте руку, что-то мешает, как будто лежит что-нибудь тяжелое, точно камень, как бывает
в глубоком
горе, а между тем, странно, и
в горе и
в счастье,
в организме один и тот же процесс: тяжело, почти больно дышать, хочется плакать! Если б я заплакал, мне бы так же, как
в горе, от слез стало бы легко…
И на Выборгской стороне,
в доме вдовы Пшеницыной, хотя дни и ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен
в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как
в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась
в своих явлениях, но менялась с такою медленною постепенностью, с какою
происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается
гора, здесь целые века море наносит ил или отступает от берега и образует приращение почвы.
В скалистых
горах, окаймляющих долину реки Че, часто
происходят обвалы.