Неточные совпадения
— Тьфу, черт возьми! — перервал Зарецкой, — так этот-то бред называется любовью?
Ну! подлинно есть от
чего сойти с ума! Мой друг! Да как
же прикажешь ей тебя называть? Мусью Рославлев,
что ль?
«
Что, дескать, брат! — спросил он, — чай, житье ваше плохое?»
Ну, вестимо, не сказать
же,
что хорошо.
—
Ну, конечно, батюшка! подчас напляшешься. Не только губернатор, и слуги-то его начнут тебя пырять да гонять из угла в угол, как легавую собаку.
Чего б ни потребовали к его превосходительству, хоть птичьего молока, чтоб тут
же родилось и выросло. Бывало, с ног собьют, разбойники! А как еще, на беду, губернатор приедет с супругою…
ну! совсем молодца замотают! хоть вовсе спать не ложись!
— Вот то-то
же, братец! Я слышал,
что губернатор объезжает губернию: теперь тебе и горюшка мало, а он, верно, в будущем месяце заедет в наш город и у меня будет в гостях, — примолвил с приметной важностию Ижорской. — Он много наслышался о моей больнице, о моем конском заводе и о прочих других заведениях.
Ну что ж? Праздников давать не станем, а запросто, милости просим!
—
Ну что, страстные голубки, наговорились,
что ль? — закричал Ижорской, подойдя к ним вместе с своей сестрой и Ильменевым. —
Что, Прохор Кондратьевич, ухмыляешься? Небось, любуешься на жениха и невесту? То-то
же! А
что, чай, и ты в старину гулял этак по саду с твоей теперешней супругою?
— Эх, милый!
ну, конечно, запросто; а угостить все-таки надобно. Ведь я не кто другой — не Ильменев
же в самом деле!
Ну что, Трошка?! — спросил он входящего слугу.
— Порядком
же она тебя помаила. Да и ты, брат! — не погневайся — зевака. Известное дело, невеста сама наскажет: пора-де под венец! Повернул бы покруче, так дело давно бы было в шляпе. Да вот никак они едут.
Ну что стоишь, Владимир? Ступай, братец! вынимай из кареты свою невесту.
— Ничего. Я хочу вам показать, какого рода дуели позволительны в военное время.
Ну что ж? долго ли мне дожидаться? Да ослабьте поводья, сударь! она пойдет… Послушайте, Блесткин! Если ваша лошадь не перестанет упрямиться, то я сегодня
же скажу генералу, как вы исполняете его приказания.
— Здравствуй, Дюран! — сказал кто-то на французском языке позади Зарецкого. —
Ну что, доволен ли ты своей лошадью? — продолжал тот
же голос, и так близко,
что Зарецкой оглянулся и увидел подле себя кавалерийского офицера, который, отступя шаг назад, вскричал с удивлением: — Ах, боже мой! я ошибся… извините!.. я принял вас за моего приятеля… но неужели он продал вам свою лошадь?.. Да! Это точно она!.. Позвольте спросить, дорого ли вы за нее заплатили?
— Принеси
же ее скорее.
Ну что ж, Мавра Андреевна, стоишь? Ступай!
— Полно, братец! перестань об этом думать. Конечно, жаль,
что этот француз приглянулся ей больше тебя, да ведь этому помочь нельзя, так о
чем же хлопотать? Прощай, Рославлев! Жди от меня писем; да, в самом деле, поторопись влюбиться в какую-нибудь немку. Говорят, они все пресентиментальные, и если у тебя не пройдет охота вздыхать, так по крайней мере будет кому поплакать вместе с тобою.
Ну, до свиданья, Владимир!
— И я скажу то
же самое, — примолвил Зарядьев, закуривая новую трубку табаку. — Мне случалось видеть трусов в деле — господи боже мой! как их коробит, сердечных!
Ну, словно душа с телом расстается! На войне наш брат умирает только однажды; а они, бедные, каждый день читают себе отходную. Зато уж в мирное время… тьфу ты, пропасть! храбрятся так,
что и боже упаси!
Тужите, знай, со стороны нет мочи, // Сюда ваш батюшка зашел, я обмерла; // Вертелась перед ним, не помню что врала; //
Ну что же стали вы? поклон, сударь, отвесьте. // Подите, сердце не на месте; // Смотрите на часы, взгляните-ка в окно: // Валит народ по улицам давно; // А в доме стук, ходьба, метут и убирают.
— Здесь, сударь, здесь. Тоже наш брат, присяжный? — весело подмигивая, спросил добродушный купец. —
Ну что же, вместе потрудимся, — продолжал он на утвердительный ответ Нехлюдова, — 2-й гильдии Баклашов, — сказал он, подавая мягкую широкую несжимающуюся руку, — потрудиться надо. С кем имею удовольствие?
Неточные совпадения
Городничий. И не рад,
что напоил.
Ну что, если хоть одна половина из того,
что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как
же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь,
что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Анна Андреевна.
Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из
чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете.
Ну что, где они? А? Да говорите
же оттуда — все равно.
Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!
— Да
чем же ситцы красные // Тут провинились, матушка? // Ума не приложу! — // «А ситцы те французские — // Собачьей кровью крашены! //
Ну… поняла теперь?..»
Ну, в
чем же ваша речь?..» // — Спрячь пистолетик! выслушай!
Г-жа Простакова. Бредит, бестия! Как будто благородная! Зови
же ты мужа, сына. Скажи им,
что, по милости Божией, дождались мы дядюшку любезной нашей Софьюшки;
что второй наш родитель к нам теперь пожаловал, по милости Божией.
Ну, беги, переваливайся!