Неточные совпадения
Россия, под самодержавным правлением потомков великого Петра, возрастала в силе и могуществе; южный ветер лелеял русских орлов на берегах Дуная; наши волжские песни раздавались в
древней Скандинавии; среди цветущих полей Италии и на вершинах Сент-Готарда сверкали русские штыки: мы пожинали лавры в странах иноплеменных; но более столетия ни один вооруженный
враг не смел переступить за границу нашего отечества.
Ах, скоро, скоро, кормилица России — Москва, скоро прольются по твоим осиротевшим улицам пламенные реки; святотатственная рука
врагов сорвет крест с твоей соборной колокольни, разрушит стены священного Кремля, осквернит твои
древние храмы; но русские всегда возлагали надежду на господа, и ты воскреснешь, Москва, как обновленное, младое солнце, ты снова взойдешь на небеса России; а
враги твои…
При первом взгляде на его вздернутый кверху нос, черные густые усы и живые, исполненные ума и веселости глаза Рославлев узнал в нем, несмотря на странный полуказачий и полукрестьянской наряд, старинного своего знакомца, который в мирное время — певец любви, вина и славы — обворожал друзей своей любезностию и добродушием; а в военное, как ангел-истребитель, являлся с своими крылатыми полками, как молния, губил и исчезал среди
врагов, изумленных его отвагою; но и посреди беспрерывных тревог войны, подобно
древнему скальду, он не оставлял своей златострунной цевницы...
Неточные совпадения
Венчанный славой бесполезной, // Отважный Карл скользил над бездной. // Он шел на
древнюю Москву, // Взметая русские дружины, // Как вихорь гонит прах долины // И клонит пыльную траву. // Он шел путем, где след оставил // В дни наши новый, сильный
враг, // Когда падением ославил // Муж рока свой попятный шаг.
В безрелигиозном сознании нового человечества
древние чаяния Царства Божьего смешались с чаяниями царства князя этого мира; обетования второго пришествия Христа затмились христианскими же обетованиями о пришествии земного бога —
врага Христова.
Пускай герои между собой разговаривают и друг на друга любуются; пускай читают Плутарха, припоминают анекдоты из жизни
древних и новых героев, и вообще поддерживают в себе вкус к истреблению «исконного»
врага (а кто же теперь не «исконный»
враг в глазах прусского офицера?).
По библейскому рассказу, оно расступилось, когда
древние евреи во главе с Моисеем покидали Египет, и сомкнулось вновь, потопив их преследователей.] и что каждому еврею заповедано петь этот мотив в минуту торжества и победы над
врагами.
Но оказалось совершенно противное: как ни бились иноземные офицеры и полковники, а
древняя Русь не только не достигла с их помощью величия пред
врагами, но и просто воинского искусства-то не приобрела.