Неточные совпадения
Три недели тому назад я назвал ее моей невестою, и когда через несколько дней после этого, отправляясь для окончания необходимых дел в Петербург, я стал прощаться с нею, когда в первый раз она позволила мне прижать ее к моему сердцу и кротким, очаровательным своим
голосом шепнула мне: «Приезжай скорей назад, мой друг!» — тогда, о! тогда все мои трехмесячные страдания, все ночи, проведенные без сна, в тоске, в мучительной неизвестности, — все изгладилось в
одно мгновение из моей памяти!..
—
Одно слово, сударь, — прошептал едва слышным
голосом раненый. — Прощай, мой друг! — продолжал он, обращаясь к своему секунданту. — Не забудь рассказать всем, что я умер как храбрый и благородный француз; скажи ей… — Он не мог докончить и упал без чувств в объятия своего друга.
— И, сударь! Придет беда, так все заговорят
одним голосом, и дворяне и простой народ! То ли еще бывало в старину: и триста лет татары владели землею русскою, а разве мы стали от этого сами татарами? Ведь все, а чем нас упрекает Сила Андреевич Богатырев, прививное, батюшка; а корень-то все русской. Дремлем до поры до времени; а как очнемся да стрехнем с себя чужую пыль, так нас и не узнаешь!
— Так! я должна это сделать, — сказала она наконец решительным и твердым
голосом, — рано или поздно — все равно! — С безумной живостью несчастливца, который спешит
одним разом прекратить все свои страдания, она не сняла, а сорвала с шеи черную ленту, к которой привешен был небольшой золотой медальон. Хотела раскрыть его, но руки ее дрожали. Вдруг с судорожным движением она прижала его к груди своей, и слезы ручьем потекли из ее глаз.
Но вдруг из толпы, которая стояла под горою, раздался громкой крик. «Солдаты, солдаты! Французские солдаты!..» — закричало несколько
голосов. Весь народ взволновался; передние кинулись назад; задние побежали вперед, и в
одну минуту улица, идущая в гору, покрылась народом. Молодой человек, пользуясь этим минутным смятением, бросился в толпу и исчез из глаз купца.
— Смейтесь, смейтесь, господин офицер! Увидите, что эти мужички наделают! Дайте только им порасшевелиться, а там французы держись! Светлейший грянет с
одной стороны, граф Витгенштейн с другой, а мы со всех; да как воскликнем в
один голос: prосul, о procul, profani, то есть: вон отсюда, нечестивец! так Наполеон такого даст стречка из Москвы, что его собаками не догонишь.
Нет! они гордятся сими драгоценными развалинами; они глядят на них с тем же почтением, с тою же любовию, с какою добрые дети смотрят на заросший травою могильный памятник своих родителей; а мы…» Тут господин антикварий, вероятно бы, замолчал, не находя слов для выражения своего душевного негодования; а мы, вместо ответа, пропели бы ему забавные куплеты насчет русской старины и, посматривая на какой-нибудь прелестный домик с цельными стеклами, построенный на самом том месте, где некогда стояли неуклюжие терема и толстые стены с зубцами, заговорили бы в
один голос: «Как это мило!..
— В Кремле! — повторили все в
один голос.
Вместо улиц тянулись бесконечные ряды труб и печей, посреди которых от времени до времени возвышались полуразрушенные кирпичные дома; на каждом шагу встречались с ним толпы оборванных солдат:
одни, запачканные сажею, черные как негры, копались в развалинах домов; другие, опьянев от русского вина, кричали охриплым
голосом: «Viva 1'еmpereur!» [Да здравствует император! (франц.)] — шумели и пели песни на разных европейских языках.
Солдаты взглянули на него,
один отвечал отрывистым
голосом...
[Эй! поторапливайся, негодяй… (франц.)] — закричал он сердитым
голосом, осадя свою лошадь; но Рославлев, казалось, не слышал ничего и стоял на
одном месте как вкопанный.
Едва он успел сделать несколько шагов, как ему послышались в близком расстоянии смешанные
голоса; сначала он не мог ничего разобрать и не знал, должен ли спрятаться, или идти навстречу людям, которые, громко разговаривая меж собою, шли по
одной с ним дороге.
— Ну, коли так, так так! — повторили в
один голос крестьяне. — Милости просим, батюшка!
— Французы! Французы! — загремели сотни
голосов на улице. Все бросились опрометью из избы, и в
одну минуту густая толпа окружила колокольню.
Ни
один голос не отозвался на вопрос сотника. Все крестьяне поглядывали молча друг на друга, и на многих лицах ясно изображались недоумение и робость…
В
одну минуту столпилось человек двадцать около того места, где я остановился; мужчины кричали невнятным
голосом, женщины стонали; все наперерыв старались всползти на вал: цеплялись друг за друга, хватались за траву, дрались, падали и с каким-то нечеловеческим воем катились вниз, где вновь прибегающие топтали их в ногах и лезли через них, чтоб только дойти до меня.
Сначала они молча лезли все к печке; потом, выпив по стакану горячего сбитня, начинали понемногу отогреваться, и через полчаса в комнате моей повторялась, в малом виде, суматоха, бывшая после потопа при вавилонском столпотворении: латники, гренадеры, вольтижеры, конные, пешие — все начинали говорить в
один голос на французском, итальянском, голландском… словом, на всех известных европейских языках.
С полминуты, не имея силы тронуться ни
одним членом, смотрел я молча на этого ужасного гостя, в груди моей не было
голоса, язык мой онемел.
Но не
один Зарядьев кричал как сумасшедший: французский офицер в гусарском мундире, с подвязанной рукой, бегал по улице и командовал во весь
голос, как на ученье: «Feu, mes enfants — feu! visez bien!.. aux officiers!
В небольшой горенке, слабо освещенной
одним слуховым окном, на постели с изорванным пологом, лежала, оборотясь к стене, больная женщина; не переменяя положения, она сказала тихим, но довольно твердым
голосом...
Неточные совпадения
У столбика дорожного // Знакомый
голос слышится, // Подходят наши странники // И видят: Веретенников // (Что башмачки козловые // Вавиле подарил) // Беседует с крестьянами. // Крестьяне открываются // Миляге по душе: // Похвалит Павел песенку — // Пять раз споют, записывай! // Понравится пословица — // Пословицу пиши! // Позаписав достаточно, // Сказал им Веретенников: // «Умны крестьяне русские, //
Одно нехорошо, // Что пьют до одурения, // Во рвы, в канавы валятся — // Обидно поглядеть!»
«Ой батюшки, есть хочется!» — // Сказал упалым
голосом //
Один мужик; из пещура // Достал краюху — ест.
Наконец он не выдержал. В
одну темную ночь, когда не только будочники, но и собаки спали, он вышел, крадучись, на улицу и во множестве разбросал листочки, на которых был написан первый, сочиненный им для Глупова, закон. И хотя он понимал, что этот путь распубликования законов весьма предосудителен, но долго сдерживаемая страсть к законодательству так громко вопияла об удовлетворении, что перед
голосом ее умолкли даже доводы благоразумия.
— Здорово живешь, Домаха! — гаркнули в
один голос граждане.
Голос обязан иметь градоначальник ясный и далеко слышный; он должен помнить, что градоначальнические легкие созданы для отдания приказаний. Я знал
одного градоначальника, который, приготовляясь к сей должности, нарочно поселился на берегу моря и там во всю мочь кричал. Впоследствии этот градоначальник усмирил одиннадцать больших бунтов, двадцать девять средних возмущений и более полусотни малых недоразумений. И все сие с помощью
одного своего далеко слышного
голоса.