Но уже слезы задушали ее. Минуту спустя они вырвались из ее груди с такою силою, как вчера во время припадка. Она
упала передо мной на колени, целовала мои руки, ноги…
Неточные совпадения
— Твой дедушка? да ведь он уже умер! — сказал
я вдруг, совершенно не приготовившись отвечать на ее вопрос, и тотчас раскаялся. С минуту стояла она в прежнем положении и вдруг вся задрожала, но так сильно, как будто в ней приготовлялся какой-нибудь опасный нервический припадок.
Я схватился было поддержать ее, чтоб она не
упала. Через несколько минут ей стало лучше, и
я ясно видел, что она употребляет над собой неестественные усилия, скрывая
передо мною свое волнение.
В другой раз, вдруг очнувшись ночью, при свете нагоревшей свечи, стоявшей
передо мной на придвинутом к дивану столике,
я увидел, что Елена прилегла лицом на мою подушку и пугливо
спала, полураскрыв свои бледные губки и приложив ладонь к своей теплой щечке.
Она вздрогнула, взглянула на
меня, чашка выскользнула из ее рук,
упала на мостовую и разбилась. Нелли была бледна; но, взглянув на
меня и уверившись, что
я все видел и знаю, вдруг покраснела; этой краской сказывался нестерпимый, мучительный стыд.
Я взял ее за руку и повел домой; идти было недалеко. Мы ни слова не промолвили дорогою. Придя домой,
я сел; Нелли стояла
передо мной, задумчивая и смущенная, бледная по-прежнему, опустив в землю глаза. Она не могла смотреть на
меня.
Встань, встань, Хамоизит. Должно быть, у тебя совесть нечиста, что ты
падаешь передо мной, как перед фараоном. Я не могу уснуть, даже Бизу не помогает; у меня болит живот, горит голова и во рту горько. Замучила меня проклятая деревня.
Великолепный Вицман, мастер из… из… ну хоть из Парижа,
упадет передо мною на колени, когда снимать будет с меня мерку… а я себе важно, по-графски, обопруся на него и говорю ему: «Смотри, любезный Вицман, в рюмочку, да чтоб не лопнули ушки у пуговиц… и в двое суток, минута в минуту по моим часам» (показывает, что он вынимает часы из кармана).
Неточные совпадения
Теперь дворец начальника // С балконом, с башней, с лестницей, // Ковром богатым устланной, // Весь стал
передо мной. // На окна поглядела
я: // Завешаны. «В котором-то // Твоя опочиваленка? // Ты сладко ль
спишь, желанный мой, // Какие видишь сны?..» // Сторонкой, не по коврику, // Прокралась
я в швейцарскую.
Фаддеев встретил
меня с раковинами. «Отстанешь ли ты от
меня с этою дрянью?» — сказал
я, отталкивая ящик с раковинами, который он, как блюдо с устрицами, поставил
передо мной. «Извольте посмотреть, какие есть хорошие», — говорил он, выбирая из ящика то рогатую, то красную, то синюю с пятнами. «Вот эта, вот эта; а эта какая славная!» И он сунул
мне к носу. От нее запахло
падалью. «Что это такое?» — «Это
я чистил: улитки были, — сказал он, — да, видно, прокисли». — «Вон, вон! неси к Гошкевичу!»
Я полагал, что дело окончится небольшим дождем, и, убаюканный этой мыслью, заснул. Сколько
я спал, не помню. Проснулся
я оттого, что кто-то
меня будил.
Я открыл глаза,
передо мной стоял Мурзин.
— Это вы? — воскликнул человек в сюртуке и одним взмахом отшиб в сторону вскочившего с пола и бросившегося на
меня банкомета, борода которого была в крови. Тот снова
упал.
Передо мной, сконфуженный и пораженный, стоял беговой «спортсмен», который вез
меня в своем шарабане. Все остальные окаменели.
Год этот тянулся для
меня вяло и скучно, и
я хорошо понимал брата, который, раз выскочив из этой колеи, не мог и не стремился опять
попасть в нее.
Передо мной конец близко.
Я, конечно, должен кончить во что бы то ни стало…