Неточные совпадения
Анна Андреевна тотчас же подмигнула мне на него. Он терпеть
не мог этих таинственных подмигиваний и хоть в эту минуту и старался
не смотреть на нас, но по лицу его можно было
заметить, что Анна Андреевна именно теперь мне на него подмигнула и что он вполне это знает.
— Да, ты, ты! Ты ему враг, тайный и явный! Ты
не можешь говорить о нем без мщения. Я тысячу раз
замечала, что тебе первое удовольствие унижать и чернить его! Именно чернить, я правду говорю!
— То-то; он и без того узнает. А ты
замечай, что он скажет? Как примет? Господи, Ваня! Что, неужели ж он в самом деле проклянет меня за этот брак? Нет,
не может быть!
— И Алеша
мог поместить Наталью Николаевну в такой квартире! — сказал он, покачивая головою. — Вот эти-то так называемые мелочии обозначают человека. Я боюсь за него. Он добр, у него благородное сердце, но вот вам пример: любит без памяти, а
помещает ту, которую любит, в такой конуре. Я даже слышал, что иногда хлеба
не было, — прибавил он шепотом, отыскивая ручку колокольчика. — У меня голова трещит, когда подумаю о его будущности, а главное, о будущности АнныНиколаевны, когда она будет его женой…
— Вот она: ни одним словом, ни одним намеком обо мне
не беспокоить Алешу ни сегодня, ни завтра. Ни одного упрека за то, что он забыл меня; ни одного наставления. Я именно хочу встретить его так, как будто ничего между нами
не было, чтоб он и
заметить ничего
не мог. Мне это надо. Дадите вы мне такое слово?
Ты очень рад всегда, когда
можешь хоть чем-нибудь меня выказать с смешной стороны; это я
заметил не теперь, а уже давно.
—
Может быть; потому что думали очаровать нас словами, так что мы и
не заметим ваших тайных намерений.
— Слава богу! Ведь мне это сто раз в голову приходило. Да я все как-то
не смел вам сказать. Вот и теперь выговорю. А ведь это очень трудно тыговорить. Это, кажется, где-то у Толстого хорошо выведено: двое дали друг другу слово говорить ты, да и никак
не могут и все избегают такие фразы, в которых местоимения. Ах, Наташа! Перечтем когда-нибудь «Детство и отрочество»; ведь как хорошо!
Я
не оправдываюсь;
замечу вам только, что гнев и, главное, раздраженное самолюбие — еще
не есть отсутствие благородства, а есть дело естественное, человеческое, и, признаюсь, повторяю вам, я ведь почти вовсе
не знал Ихменева и совершенно верил всем этим слухам насчет Алеши и его дочери, а следственно,
мог поверить и умышленной краже денег…
— Гм… вы слишком пылки, и на свете некоторые дела
не так делаются, как вы воображаете, — спокойно
заметил князь на мое восклицание. — Я, впрочем, думаю, что об этом
могла бы отчасти решить Наталья Николаевна; вы ей передайте это. Она
могла бы посоветовать.
Вместе с тем я был твердо уверен, что дипломат непременно
не заметит моего возражения, а
может быть, даже и самого меня.
Я
смело задал ей этот вопрос и чувствовал, что поспешностью такого вопроса я
не могу смутить беспредельной, младенческой чистоты этой ясной души.
Я и
не заметил, как дошел домой, хотя дождь
мочил меня всю дорогу. Было уже часа три утра.
Не успел я стукнуть в дверь моей квартиры, как послышался стон, и дверь торопливо начала отпираться, как будто Нелли и
не ложилась спать, а все время сторожила меня у самого порога. Свечка горела. Я взглянул в лицо Нелли и испугался: оно все изменилось; глаза горели, как в горячке, и смотрели как-то дико, точно она
не узнавала меня. С ней был сильный жар.
В первые дни болезни она была со мной чрезвычайно нежна и ласкова; казалось,
не могла наглядеться на меня,
не отпускала от себя, схватывала мою руку своею горячею рукой и садила меня возле себя, и если
замечала, что я угрюм и встревожен, старалась развеселить меня, шутила, играла со мной и улыбалась мне, видимо подавляя свои собственные страдания.
Главное, он так и трепетал, чтобы чем-нибудь не рассердить меня, чтобы не противоречить мне и чтобы я больше пил. Это было так грубо и очевидно, что даже я тогда
не мог не заметить. Но я и сам ни за что уже не мог уйти; я все пил и говорил, и мне страшно хотелось окончательно высказаться. Когда Ламберт пошел за другою бутылкой, Альфонсинка сыграла на гитаре какой-то испанский мотив; я чуть не расплакался.
Зося сделалась необыкновенно внимательна в последнее время к Надежде Васильевне и часто заезжала навестить ее, поболтать или увезти вместе с собой кататься. Такое внимание к подруге было тоже новостью, и доктор
не мог не заметить, что во многом Зося старается копировать Надежду Васильевну, особенно в обстановке своей комнаты, которую теперь загромоздила книгами, гравюрами серьезного содержания и совершенно новой мебелью, очень скромной и тоже «серьезной».
Неточные совпадения
Городничий. Да я так только
заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего
не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою
не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
— И так это меня обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж и
не знаю как!"За что же,
мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему. А он
не то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит,
может, будешь видеть", — и был таков.
Я, конечно,
не хочу этим выразить, что мундир
может действовать и распоряжаться независимо от содержащегося в нем человека, но, кажется,
смело можно утверждать, что при блестящем мундире даже худосочные градоначальники — и те
могут быть на службе терпимы.
Больше ничего от него
не могли добиться, потому что, выговоривши свою нескладицу, юродивый тотчас же скрылся (точно сквозь землю пропал!), а задержать блаженного никто
не посмел. Тем
не меньше старики задумались.
Когда он разрушал, боролся со стихиями, предавал огню и
мечу, еще
могло казаться, что в нем олицетворяется что-то громадное, какая-то всепокоряющая сила, которая, независимо от своего содержания,
может поражать воображение; теперь, когда он лежал поверженный и изнеможенный, когда ни на ком
не тяготел его исполненный бесстыжества взор, делалось ясным, что это"громадное", это"всепокоряющее" —
не что иное, как идиотство,
не нашедшее себе границ.