Неточные совпадения
— Вот он какой, — сказала старушка, оставившая со мной в последнее время всю чопорность и все свои задние
мысли, — всегда-то он такой со мной; а ведь знает, что мы все его хитрости понимаем. Чего ж бы передо мной виды-то на себя напускать! Чужая я ему, что ли? Так он и с
дочерью. Ведь простить-то бы мог, даже, может быть, и желает простить, господь его знает. По ночам плачет, сама слышала! А наружу крепится. Гордость его обуяла… Батюшка, Иван Петрович, рассказывай поскорее: куда он ходил?
Я просидел у них с час. Прощаясь, он вышел за мною до передней и заговорил о Нелли. У него была серьезная
мысль принять ее к себе в дом вместо
дочери. Он стал советоваться со мной, как склонить на то Анну Андреевну. С особенным любопытством расспрашивал меня о Нелли и не узнал ли я о ней еще чего нового? Я наскоро рассказал ему. Рассказ мой произвел на него впечатление.
— Да, и все это он проживает до копеечки, — сказала Анна Афанасьевна. Затем, отвечая на невысказанную
мысль дочерей, она прибавила: — Женатый человек. Только, говорят, очень неудачно женился. Его жена какая-то бесцветная личность и совсем не представительна. Что ни говорите, а жена должна быть вывеской в делах мужа.
Неточные совпадения
И вдруг всплывала радостная
мысль: «через два года буду у меня в стаде две голландки, сама Пава еще может быть жива, двенадцать молодых Беркутовых
дочерей, да подсыпать на казовый конец этих трех — чудо!» Он опять взялся за книгу.
«То-то пустобрех», думал он, применяя в
мыслях это название из охотничьего словаря к знаменитому доктору и слушая его болтовню о признаках болезни
дочери.
Лонгрен не вполне поверил бы этому, не будь он так занят своими
мыслями. Их разговор стал деловым и подробным. Матрос сказал
дочери, чтобы она уложила его мешок; перечислил все необходимые вещи и дал несколько советов.
Катерина Ивановна нарочно положила теперь пригласить эту даму и ее
дочь, которых «ноги она будто бы не стоила», тем более что до сих пор, при случайных встречах, та высокомерно отвертывалась, — так вот, чтобы знала же она, что здесь «благороднее
мыслят и чувствуют и приглашают, не помня зла», и чтобы видели они, что Катерина Ивановна и не в такой доле привыкла жить.
— Ах, эта болезнь! Что-то будет, что-то будет! И как он говорил с тобою, Дуня! — сказала мать, робко заглядывая в глаза
дочери, чтобы прочитать всю ее
мысль и уже вполовину утешенная тем, что Дуня же и защищает Родю, а стало быть, простила его. — Я уверена, что он завтра одумается, — прибавила она, выпытывая до конца.