Неточные совпадения
Они и подумали, что я соглашаюсь, и непременно хотят, чтоб
завтра, для семейного праздника, я объяснился… и потому
завтра такие хлопоты, что я даже
не знаю, что предпринять!
— Я слышал, дядюшка, — перебил я, изумленный до последней степени рассказом, — я слышал от Бахчеева —
не знаю, впрочем, справедливо иль нет, — что Фома Фомич позавидовал именинам Илюши и утверждает, что и сам он
завтра именинник. Признаюсь, эта характеристическая черта так меня изумила, что я…
— Рожденье, братец, рожденье,
не именины, а рожденье! — скороговоркою перебил меня дядя. — Он
не так только выразился, а он прав:
завтра его рожденье. Правда, брат, прежде всего…
— Но ведь
не может же быть, чтоб мы с вами сказали последнее слово, Настасья Евграфовна! Ради бога, назначьте мне свиданье, хоть сегодня же. Впрочем, теперь уж смеркается. Ну так, если только можно,
завтра утром, пораньше; я нарочно велю себя разбудить пораньше. Знаете, там, у пруда, есть беседка. Я ведь помню; я знаю дорогу. Я ведь здесь жил маленький.
— Гм! Посмотрим; проэкзаменуем и Коровкина. Но довольно, — заключил Фома, подымаясь с кресла. — Я
не могу еще вас совершенно простить, полковник: обида была кровавая; но я помолюсь, и, может быть, Бог ниспошлет мир оскорбленному сердцу. Мы поговорим еще
завтра об этом, а теперь позвольте уж мне уйти. Я устал и ослаб…
— Я вижу, — сказал Мизинчиков, вставая со стула, — что вам еще
не надоели Фома Фомич и бабушка и что вы, хоть и любите вашего доброго, благородного дядю, но еще недостаточно вникли, как его мучат. Вы же человек новый… Но терпение! Побудете
завтра, посмотрите и к вечеру согласитесь. Ведь иначе ваш дядюшка пропал — понимаете? Его непременно заставят жениться.
Не забудьте, что, может быть,
завтра он сделает предложение. Поздно будет; надо бы сегодня решиться!
— Эх, брат, уж и так кричат, что я о нравственности моих людей
не забочусь! Пожалуй, еще
завтра пожалуется на меня, что я
не выслушал, и тогда…
Можешь делать все, что тебе угодно, ходить по всем комнатам и в саду, и даже при гостях, — словом, все, что угодно; но только под одним условием, что ты ничего
не будешь
завтра сам говорить при маменьке и при Фоме Фомиче, — это непременное условие, то есть решительно ни полслова — я уж обещался за тебя, — а только будешь слушать, что старшие… то есть я хотел сказать, что другие будут говорить.
— Дядюшка, в каком вы заблуждении, дядюшка! Да знаете ли, что Настасья Евграфовна
завтра же едет отсюда, если уж теперь
не уехала? Знаете ли, что отец нарочно и приехал сегодня, с тем чтоб ее увезти? что уж это совсем решено, что она сама лично объявила мне сегодня об этом и в заключение велела вам кланяться, — знаете ли вы это, иль нет?
— А чем же я и купил, чтоб Настю
не выгнали
завтра?
Завтра же делаю предложение; формально обещался.
—
Не успел я двух слов сказать, знаешь, сердце у меня заколотилось, из глаз слезы выступили; стал я ее уговаривать, чтоб за тебя вышла; а она мне: «Верно, вы меня
не любите, верно, вы ничего
не видите», — и вдруг как бросится мне на шею, обвила меня руками, заплакала, зарыдала! «Я, говорит, одного вас люблю и на за кого
не выйду. Я вас уже давно люблю, только и за вас
не выйду, а
завтра же уеду и в монастырь пойду».
— Пощадит иль
не пощадит, — отвечал я решительно, — но во всяком случае ваша обязанность
завтра же сделать предложение Настасье Евграфовне.
— Смотрите же, дядюшка, все против вас: надо восстать и пойти против всех, и
не далее, как
завтра.
— А нельзя ли
не выгонять? Я, брат, так решил:
завтра же пойду к нему рано, чем свет, все расскажу, вот как с тобой говорил:
не может быть, чтоб он
не понял меня; он благороден, он благороднейший из людей! Но вот что меня беспокоит: что, если маменька предуведомила сегодня Татьяну Ивановну о завтрашнем предложении? Ведь это уж худо!
Наконец мы расстались. Я обнял и благословил дядю. «
Завтра,
завтра, — повторял он, — все решится, — прежде чем ты встанешь, решится. Пойду к Фоме и поступлю с ним по-рыцарски, открою ему все, как родному брату, все изгибы сердца, всю внутренность. Прощай, Сережа. Ложись, ты устал; а я уж, верно, во всю ночь глаз
не сомкну».
— Наша армия уже разбита, и мы — накануне революции. Не нужно быть пророком, чтоб утверждать это, — нужно побывать на фабриках, в рабочих казармах.
Не завтра — послезавтра революция вспыхнет. Пользуясь выступлением рабочих, буржуазия уничтожит самодержавие, и вот отсюда начнется нечто новенькое. Если буржуазия, при помощи военщины, генералов, сумеет организоваться — пролетариат будет иметь пред собой врага более опасного, чем царь и окружающие его.
Где Вера не была приготовлена, там она слушала молча и следила зорко — верует ли сам апостол в свою доктрину, есть ли у него самого незыблемая точка опоры, опыт, или он только увлечен остроумной или блестящей гипотезой. Он манил вперед образом какого-то громадного будущего, громадной свободы, снятием всех покрывал с Изиды — и это будущее видел чуть
не завтра, звал ее вкусить хоть часть этой жизни, сбросить с себя старое и поверить если не ему, то опыту. «И будем как боги!» — прибавлял он насмешливо.
Неточные совпадения
Осип (кричит в окно).Пошли, пошли!
Не время,
завтра приходите!
О! я шутить
не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я
не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня
завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть
не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Скотинин. Кого? За что? В день моего сговора! Я прошу тебя, сестрица, для такого праздника отложить наказание до завтрева; а
завтра, коль изволишь, я и сам охотно помогу.
Не будь я Тарас Скотинин, если у меня
не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты так прогневалась?
Стародум. Этой забавы я так долго иметь
не могу. Софьюшка, друг мой,
завтра же поутру еду с тобой в Москву.
— Я очень рада, что уговорила его
завтра собороваться, — говорила она, сидя в кофточке пред своим складным зеркалом и расчесывая частым гребнем мягкие душистые волосы. — Я никогда
не видала этого, но знаю, мама мне говорила, что тут молитвы об исцелении.