— Я делаю самые простые выводы из самых простейших фактов, — сказал он, — и притом из общеизвестных фактов, которые ясно убеждают, что с женщиной поступают коварно и что значение ее все падает. Как самое совершеннейшее из творений, она призвана к господству над грубою
силой мужчины, а ее смещают вниз с принадлежащего ей положения.
Таким роскошным, по своей окраске, с приподнятой гордо головкою, цветком представлялась ему Дарья Николаевна. Эта
сила мужчины, заключенная в прекрасную оболочку женщины, не встречаемая им доселе, пленила его.
Эта рослая, дородная красавица с душою младенца, с
силою мужчины, с грудью, которая должна бы вскормить богатыря, теперь напоминала невиннейшую пансионерку, которая, вознаграждая себя за год стеснения, тешится однодневной свободой отпуска.
Неточные совпадения
Мужчины почтенных лет, между которыми сидел Чичиков, спорили громко, заедая дельное слово рыбой или говядиной, обмакнутой нещадным образом в горчицу, и спорили о тех предметах, в которых он даже всегда принимал участие; но он был похож на какого-то человека, уставшего или разбитого дальней дорогой, которому ничто не лезет на ум и который не в
силах войти ни во что.
Было совершенно ясно, что эти изумительно нарядные женщины, величественно плывущие в экипажах, глубоко чувствуют
силу своего обаяния и что сотни
мужчин, любуясь их красотой, сотни женщин, завидуя их богатству, еще более, если только это возможно, углубляют сознание
силы и власти красавиц, победоносно и бесстыдно показывающих себя.
Но это его настроение держалось недолго. Елена оказалась женщиной во всех отношениях более интересной, чем он предполагал. Искусная в технике любви, она легко возбуждала его чувственность, заставляя его переживать сладчайшие судороги не испытанной им
силы, а он был в том возрасте, когда
мужчина уже нуждается в подстрекательстве со стороны партнерши и благодарен женщине за ее инициативу.
Именно оттуда учение:
мужчина — день, небо,
сила, благо; женщина — ночь, земля, слабость, зло.
— Но тогда и
мужчины, — так же тихо и сонно заметила Варвара и вздохнула: — Какая фигура у нее… какая
сила — поразительно!