Неточные совпадения
— Нет, не брежу… — Раскольников встал с дивана. Подымаясь к Разумихину, он не
подумал о том, что с ним, стало быть, лицом к лицу сойтись должен. Теперь же, в одно мгновение, догадался он, уже на опыте, что всего менее расположен, в эту минуту, сходиться лицом к лицу с кем бы то ни было в целом
свете. Вся желчь поднялась в нем. Он чуть не захлебнулся от злобы на себя самого, только что переступил порог Разумихина.
Вымылся он в это утро рачительно, — у Настасьи нашлось мыло, — вымыл волосы, шею и особенно руки. Когда же дошло до вопроса: брить ли свою щетину иль нет (у Прасковьи Павловны имелись отличные бритвы, сохранившиеся еще после покойного господина Зарницына), то вопрос с ожесточением даже был решен отрицательно: «Пусть так и остается! Ну как
подумают, что я выбрился для… да непременно же
подумают! Да ни за что же на
свете!
У соседей улеглись, —
подумал он, не видя
света в давешней щелочке.
«Чем, чем, —
думал он, — моя мысль была глупее других мыслей и теорий, роящихся и сталкивающихся одна с другой на
свете, с тех пор как этот
свет стоит? Стоит только посмотреть на дело совершенно независимым, широким и избавленным от обыденных влияний взглядом, и тогда, конечно, моя мысль окажется вовсе не так… странною. О отрицатели и мудрецы в пятачок серебра, зачем вы останавливаетесь на полдороге!
Неточные совпадения
Она
думала теперь именно, когда он застал ее, вот о чем: она
думала, почему для других, для Бетси, например (она знала ее скрытую для
света связь с Тушкевичем), всё это было легко, а для нее так мучительно?
И Анна обратила теперь в первый раз тот яркий
свет, при котором она видела всё, на свои отношения с ним, о которых прежде она избегала
думать.
Вронский в первый раз испытывал против Анны чувство досады, почти злобы за ее умышленное непонимание своего положения. Чувство это усиливалось еще тем, что он не мог выразить ей причину своей досады. Если б он сказал ей прямо то, что он
думал, то он сказал бы: «в этом наряде, с известной всем княжной появиться в театре — значило не только признать свое положение погибшей женщины, но и бросить вызов
свету, т. е. навсегда отречься от него».
«Разумеется, —
думал он, —
свет придворный не примет ее, но люди близкие могут и должны понять это как следует».
Третий круг наконец, где она имела связи, был собственно
свет, —
свет балов, обедов, блестящих туалетов,
свет, державшийся одною рукой за двор, чтобы не спуститься до полусвета, который члены этого круга
думали, что презирали, но с которым вкусы у него были не только сходные, но одни и те же.