Неточные совпадения
— Ну, слушай: я к тебе пришел, потому что, кроме тебя, никого
не знаю, кто бы помог…
начать… потому что ты всех их добрее, то есть умнее, и обсудить можешь… А теперь я вижу, что ничего мне
не надо,
слышишь, совсем ничего… ничьих услуг и участий… Я сам… один… Ну и довольно! Оставьте меня в покое!
Дело в том, что он, по инстинкту,
начинал проникать, что Лебезятников
не только пошленький и глуповатый человечек, но, может быть, и лгунишка, и что никаких вовсе
не имеет он связей позначительнее даже в своем кружке, а только
слышал что-нибудь с третьего голоса; мало того: и дела-то своего, пропагандного, может,
не знает порядочно, потому что-то уж слишком сбивается и что уж куда ему быть обличителем!
— Вот ваше письмо, —
начала она, положив его на стол. — Разве возможно то, что вы пишете? Вы намекаете на преступление, совершенное будто бы братом. Вы слишком ясно намекаете, вы
не смеете теперь отговариваться. Знайте же, что я еще до вас
слышала об этой глупой сказке и
не верю ей ни в одном слове. Это гнусное и смешное подозрение. Я знаю историю и как и отчего она выдумалась. У вас
не может быть никаких доказательств. Вы обещали доказать: говорите же! Но заранее знайте, что я вам
не верю!
Не верю!..
Неточные совпадения
Немедленно вслед за ним вскочила и Аксиньюшка, и
начали они кружиться. Сперва кружились медленно и потихоньку всхлипывали; потом круги
начали делаться быстрее и быстрее, покуда наконец
не перешли в совершенный вихрь. Послышался хохот, визг, трели, всхлебывания, подобные тем, которые можно
слышать только весной в пруду, дающем приют мириадам лягушек.
Она
слышала и шаги Василия Лукича, подходившего к двери и кашлявшего,
слышала и шаги подходившей няни; но сидела, как окаменелая,
не в силах ни
начать говорить, ни встать.
Она села. Он
слышал ее тяжелое, громкое дыхание, и ему было невыразимо жалко ее. Она несколько раз хотела
начать говорить, но
не могла. Он ждал.
— Вот оно! Вот оно! — смеясь сказал Серпуховской. — Я же
начал с того, что я
слышал про тебя, про твой отказ… Разумеется, я тебя одобрил. Но на всё есть манера. И я думаю, что самый поступок хорош, но ты его сделал
не так, как надо.
Они прошли молча несколько шагов. Варенька видела, что он хотел говорить; она догадывалась о чем и замирала от волнения радости и страха. Они отошли так далеко, что никто уже
не мог бы
слышать их, но он всё еще
не начинал говорить. Вареньке лучше было молчать. После молчания можно было легче сказать то, что они хотели сказать, чем после слов о грибах; но против своей воли, как будто нечаянно, Варенька сказала: