Неточные совпадения
Ну, уж что,
кажется, во
мне за краса и какой
я супруг?
«Отчего бы так, или
мне, может быть,
кажется», — думал он.
Раскольников смотрел на все с глубоким удивлением и с тупым бессмысленным страхом. Он решился молчать и ждать: что будет дальше? «
Кажется,
я не в бреду, — думал он, —
кажется, это в самом деле…»
— Извините,
мне так
показалось по вашему вопросу.
Я был когда-то опекуном его… очень милый молодой человек… и следящий…
Я же рад встречать молодежь: по ней узнаешь, что нового. — Петр Петрович с надеждой оглядел всех присутствующих.
— Вопрос ваш обширен. Могу ошибаться, но,
кажется мне, нахожу более ясный взгляд, более, так сказать, критики; более деловитости…
Она и без того
показалась мне, при всех, впрочем, своих превосходных качествах, несколько восторженного и романического оттенка в мыслях…
— Нет уж, это что же, — вдруг заметила одна из группы, качая головой на Дуклиду. — Это уж
я и не знаю, как это так просить!
Я бы,
кажется, от одной только совести провалилась…
— Это
я знаю, что вы были, — отвечал он, — слышал-с. Носок отыскивали… А знаете, Разумихин от вас без ума, говорит, что вы с ним к Лавизе Ивановне ходили, вот про которую вы старались тогда, поручику-то Пороху мигали, а он все не понимал, помните? Уж как бы,
кажется, не понять — дело ясное… а?
— А
я вам странным
кажусь?
А как стал бы третью тысячу считать — нет, позвольте:
я,
кажется, там, во второй тысяче, седьмую сотню неверно сосчитал, сомнение берет, да бросил бы третью, да опять за вторую, — да этак бы все-то пять…
— Фу, какие вы страшные вещи говорите! — сказал, смеясь, Заметов. — Только все это один разговор, а на деле, наверно, споткнулись бы. Тут,
я вам скажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человеку за себя поручиться нельзя. Да чего ходить — вот пример: в нашей-то части старуху-то убили. Ведь уж,
кажется, отчаянная башка, среди бела дня на все риски рискнул, одним чудом спасся, — а руки-то все-таки дрогнули: обокрасть не сумел, не выдержал; по делу видно…
— Вы,
кажется, разлакомились и хотите узнать, как бы
я и тут поступил? — спросил он с неудовольствием.
«Черт возьми! — продолжал он почти вслух, — говорит со смыслом, а как будто… Ведь и
я дурак! Да разве помешанные не говорят со смыслом? А Зосимов-то,
показалось мне, этого-то и побаивается! — Он стукнул пальцем по лбу. — Ну что, если… ну как его одного теперь пускать? Пожалуй, утопится… Эх, маху
я дал! Нельзя!» И он побежал назад, вдогонку за Раскольниковым, но уж след простыл. Он плюнул и скорыми шагами воротился в «Хрустальный дворец» допросить поскорее Заметова.
Вот тут… двадцать рублей,
кажется, — и если это может послужить вам в помощь, то…
я… одним словом,
я зайду, —
я непременно зайду…
я, может быть, еще завтра зайду…
…Слаб
я очень в эту минуту, но…
кажется, вся болезнь прошла.
— То есть не в сумасшедшие.
Я, брат,
кажется, слишком тебе разболтался… Поразило, видишь ли, его давеча то, что тебя один только этот пункт интересует; теперь ясно, почему интересует; зная все обстоятельства… и как это тебя раздражило тогда и вместе с болезнью сплелось…
Я, брат, пьян немного, только черт его знает, у него какая-то есть своя идея…
Я тебе говорю: на душевных болезнях помешался. А только ты плюнь…
— Вы много сказали любопытного о характере брата и… сказали беспристрастно. Это хорошо;
я думала, вы перед ним благоговеете, — заметила Авдотья Романовна с улыбкой. —
Кажется, и то верно, что возле него должна находиться женщина, — прибавила она в раздумье.
— Представь себе, скоропостижно! — заторопилась Пульхерия Александровна, ободренная его любопытством, — и как раз в то самое время, как
я тебе письмо тогда отправила, в тот самый даже день! Вообрази, этот ужасный человек,
кажется, и был причиной ее смерти. Говорят, он ее ужасно избил!
— Да, прекрасный, превосходный, образованный, умный… — заговорил вдруг Раскольников какою-то неожиданною скороговоркой и с каким-то необыкновенным до сих пор оживлением, — уж не помню, где
я его прежде, до болезни, встречал…
Кажется, где-то встречал… Вот и этот тоже хороший человек! — кивнул он на Разумихина, — нравится он тебе, Дуня? — спросил он ее и вдруг, неизвестно чему, рассмеялся.
Право, не знаю, за что
я к ней тогда привязался,
кажется за то, что всегда больная…
Будь она еще хромая аль горбатая,
я бы,
кажется, еще больше ее полюбил…
— Брат, — твердо и тоже сухо отвечала Дуня, — во всем этом есть ошибка с твоей стороны.
Я за ночь обдумала и отыскала ошибку. Все в том, что ты,
кажется, предполагаешь, будто
я кому-то и для кого-то приношу себя в жертву. Совсем это не так.
Я просто для себя выхожу, потому что
мне самой тяжело; а затем, конечно, буду рада, если удастся быть полезною родным, но в моей решимости это не самое главное побуждение…
— Нет, нет… вздор… ничего!.. Немного голова закружилась. Совсем не обморок… Дались вам эти обмороки!.. Гм! да… что бишь
я хотел? Да: каким образом ты сегодня же убедишься, что можешь уважать его и что он… ценит, что ли, как ты сказала? Ты,
кажется, сказала, что сегодня? Или
я ослышался?
Ты, сестра,
кажется, обиделась, что
я из всего письма такое фривольное замечание извлек, и думаешь, что
я нарочно о таких пустяках заговорил, чтобы поломаться над тобой с досады.
— Когда?.. — приостановился Раскольников, припоминая, — да дня за три до ее смерти
я был у ней,
кажется. Впрочем,
я ведь не выкупить теперь вещи иду, — подхватил он с какою-то торопливою и особенною заботой о вещах, — ведь у
меня опять всего только рубль серебром… из-за этого вчерашнего проклятого бреду!
— Ей-богу, не знаю, чего он на
меня взбесился.
Я сказал ему только дорогой, что он на Ромео похож, и… и доказал, и больше ничего,
кажется, не было.
— Ты, брат,
кажется, надо
мной подсмеиваешься? — обратился он к нему с ловко выделанным раздражением.
— А что, если
мне так только
кажется?
Я, может быть, не ошибусь, предполагая, что вам,
кажется, того и хочется; извольте-с.
— Нет, не видал, да и квартиры такой, отпертой, что-то не заметил… а вот в четвертом этаже (он уже вполне овладел ловушкой и торжествовал) — так помню, что чиновник один переезжал из квартиры… напротив Алены Ивановны… помню… это
я ясно помню… солдаты диван какой-то выносили и
меня к стене прижали… а красильщиков — нет, не помню, чтобы красильщики были… да и квартиры отпертой нигде,
кажется, не было.
Не рассердитесь, Родион Романович, но вы
мне сами почему-то
кажетесь ужасно как странным.
— Вы даже, может быть, и совсем не медведь, — сказал он. —
Мне даже
кажется, что вы очень хорошего общества или, по крайней мере, умеете при случае быть и порядочным человеком.
— Это вы правду сказали, что у
меня есть знакомые, — подхватил Свидригайлов, не отвечая на главный пункт, —
я уж встречал; третий ведь день слоняюсь; и сам узнаю, и
меня,
кажется, узнают.
— Случайно-с…
Мне все
кажется, что в вас есть что-то к моему подходящее… Да не беспокойтесь,
я не надоедлив; и с шулерами уживался, и князю Свирбею, моему дальнему родственнику и вельможе, не надоел, и об Рафаэлевой Мадонне госпоже Прилуковой в альбом сумел написать, и с Марфой Петровной семь лет безвыездно проживал, и в доме Вяземского на Сенной в старину ночевывал, и на шаре с Бергом, может быть, полечу.
— Гм… то-то… — пробормотал Раскольников. — А то знаешь…
мне подумалось…
мне все
кажется… что это может быть и фантазия.
— Вот вы все говорите, — продолжал Раскольников, скривив рот в улыбку, — что
я помешанный;
мне и
показалось теперь, что, может быть,
я в самом деле помешанный и только призрак видел!
Сын ваш, — обратился он к Пульхерии Александровне, — вчера, в присутствии господина Рассудкина (или…
кажется, так? извините, запамятовал вашу фамилию, — любезно поклонился он Разумихину), обидел
меня искажением мысли моей, которую
я сообщил вам тогда в разговоре частном, за кофеем, именно что женитьба на бедной девице, уже испытавшей жизненное горе, по-моему, повыгоднее в супружеском отношении, чем на испытавшей довольство, ибо полезнее для нравственности.
— Это не совсем справедливо, Пульхерия Александровна, и особенно в настоящий момент, когда возвещено о завещанных Марфой Петровной трех тысячах, что,
кажется, очень кстати, судя по новому тону, которым заговорили со
мной, — прибавил он язвительно.
— Уйду-с, но одно только последнее слово! — проговорил он, уже почти совсем не владея собою, — ваша мамаша,
кажется, совершенно забыла, что
я решился вас взять, так сказать, после городской молвы, разнесшейся по всему околотку насчет репутации вашей.
Вообще он
мне очень странным
показался, и… даже… с признаками как будто помешательства.
—
Кажется, придется
мне не раз еще его увидать, — сказал он Дуне.
«Недели через три на седьмую версту, [На седьмой версте от Петербурга, в Удельной, находилась известная больница для умалишенных.] милости просим!
Я,
кажется, сам там буду, если еще хуже не будет», — бормотал он про себя.
— Вы,
кажется, говорили вчера, что желали бы спросить
меня… форменно… о моем знакомстве с этой… убитой? — начал было опять Раскольников, — «ну зачем
я вставил
кажется? — промелькнуло в нем как молния. — Ну зачем
я так беспокоюсь о том, что вставил это
кажется?» — мелькнула в нем тотчас же другая мысль как молния.
—
Я лгу? — подхватил Порфирий, по-видимому горячась, но сохраняя самый веселый и насмешливый вид и,
кажется, нимало не тревожась тем, какое мнение имеет о нем г-н Раскольников.
— А вы лучше вот что скажите-ка, — высокомерно и с досадой прервал Петр Петрович, — вы можете ли-с… или лучше сказать: действительно ли и на столько ли вы коротки с вышеупомянутою молодою особой, чтобы попросить ее теперь же, на минуту, сюда, в эту комнату?
Кажется, они все уж там воротились, с кладбища-то…
Я слышу, поднялась ходьба…
Мне бы надо ее повидать-с, особу-то-с.
— Во-первых, вы, пожалуйста, извините
меня, Софья Семеновна, перед многоуважаемой вашей мамашей… Так ведь,
кажется? Заместо матери приходится вам Катерина-то Ивановна? — начал Петр Петрович, весьма солидно, но, впрочем, довольно ласково. Видно было, что он имеет самые дружественные намерения.
— Так-с. Так вот, по чувству гуманности и-и-и, так сказать, сострадания,
я бы желал быть, с своей стороны, чем-нибудь полезным, предвидя неизбежно несчастную участь ее.
Кажется, и все беднейшее семейство это от вас одной теперь только и зависит.
— Отнюдь нет-с, и даже в некотором смысле нелепость.
Я только намекнул о временном вспоможении вдове умершего на службе чиновника, — если только будет протекция, — но,
кажется, ваш покойный родитель не только не выслужил срока, но даже и не служил совсем в последнее время. Одним словом, надежда хоть и могла бы быть, но весьма эфемерная, потому никаких, в сущности, прав на вспоможение, в сем случае, не существует, а даже напротив… А она уже и о пенсионе задумала, хе-хе-хе! Бойкая барыня!
Черт возьми,
я иногда мечтаю, что, если бы
меня выдали замуж, тьфу! если б
я женился (по гражданскому ли, по законному ли, все равно),
я бы,
кажется, сам привел к жене любовника, если б она долго его не заводила.
— Позвольте, сударыня… Позвольте, позвольте, сударыня, — отмахивался Петр Петрович, — папеньки вашего, как и известно вам,
я совсем не имел чести знать… позвольте, сударыня! (кто-то громко захохотал), а в ваших беспрерывных распрях с Амалией Ивановной
я участвовать не намерен-с…
Я по своей надобности… и желаю объясниться, немедленно, с падчерицей вашей, Софьей… Ивановной…
Кажется, так-с? Позвольте пройти-с…