Неточные совпадения
Встречались ему тоже пышные коляски, наездники и наездницы; он
провожал их с любопытством глазами и забывал
о них прежде, чем они скрывались из глаз.
И выходит в результате, что всё на одну только кладку кирпичиков да на расположение коридоров и комнат в фаланстере [Фаланстеры — дворцы-общежития,
о которых мечтал в своей утопии Ш. Фурье, французский социалист-утопист.]
свели! фаланстера-то и готова, да натура-то у вас для фаланстеры еще не готова, жизни хочет, жизненного процесса еще не завершила, рано на кладбище!
Отрезать весь миллион и все на один вопрос
о комфорте
свести!
— А вы думали нет? Подождите, я и вас
проведу, — ха, ха, ха! Нет, видите ли-с, я вам всю правду скажу. По поводу всех этих вопросов, преступлений, среды, девочек мне вспомнилась теперь, — а впрочем, и всегда интересовала меня, — одна ваша статейка. «
О преступлении»… или как там у вас, забыл название, не помню. Два месяца назад имел удовольствие в «Периодической речи» прочесть.
Затем Раскольников передал (довольно сухо) разговор свой с Свидригайловым, пропустив
о призраках Марфы Петровны, чтобы не вдаваться в излишнюю материю, и чувствуя отвращение
заводить какой бы то ни было разговор, кроме самого необходимого.
В лихорадке и в бреду
провела всю ночь Соня. Она вскакивала иногда, плакала, руки ломала, то забывалась опять лихорадочным сном, и ей снились Полечка, Катерина Ивановна, Лизавета, чтение Евангелия и он… он, с его бледным лицом, с горящими глазами… Он целует ей ноги, плачет…
О господи!
Петр Петрович очень смеялся. Он уже кончил считать и припрятал деньги. Впрочем, часть их зачем-то все еще оставалась на столе. Этот «вопрос
о помойных ямах» служил уже несколько раз, несмотря на всю свою пошлость, поводом к разрыву и несогласию между Петром Петровичем и молодым его другом. Вся глупость состояла в том, что Андрей Семенович действительно сердился. Лужин же
отводил на этом душу, а в настоящую минуту ему особенно хотелось позлить Лебезятникова.
Развеселившись, Катерина Ивановна тотчас же увлеклась в разные подробности и вдруг заговорила
о том, как при помощи выхлопотанной пенсии она непременно
заведет в своем родном городе Т… пансион для благородных девиц.
Похвальный лист этот, очевидно, должен был теперь послужить свидетельством
о праве Катерины Ивановны самой
завести пансион; но главное, был припасен с тою целью, чтобы окончательно срезать «обеих расфуфыренных шлепохвостниц», на случай если б они пришли на поминки, и ясно доказать им, что Катерина Ивановна из самого благородного, «можно даже сказать, аристократического дома, полковничья дочь и уж наверно получше иных искательниц приключений, которых так много расплодилось в последнее время».
Весь этот вечер до десяти часов он
провел по разным трактирам и клоакам, переходя из одного в другой. Отыскалась где-то и Катя, которая опять пела другую лакейскую песню,
о том, как кто-то, «подлец и тиран...
К пище почти равнодушен, но что эта пища, кроме воскресных и праздничных дней, так дурна, что, наконец, он с охотой принял от нее, Сони, несколько денег, чтобы
завести у себя ежедневный чай; насчет всего же остального просил ее не беспокоиться, уверяя, что все эти заботы
о нем только досаждают ему.
Неточные совпадения
Стародум. Взяв отставку, приехал я в Петербург. Тут слепой случай
завел меня в такую сторону,
о которой мне отроду и в голову не приходило.
Противообщественные элементы всплывали наверх с ужасающею быстротой. Поговаривали
о самозванцах,
о каком-то Степке, который, предводительствуя вольницей, не далее как вчера, в виду всех,
свел двух купеческих жен.
И второе искушение кончилось. Опять воротился Евсеич к колокольне и вновь отдал миру подробный отчет. «Бригадир же, видя Евсеича
о правде безнуждно беседующего, убоялся его против прежнего не гораздо», — прибавляет летописец. Или, говоря другими словами, Фердыщенко понял, что ежели человек начинает издалека
заводить речь
о правде, то это значит, что он сам не вполне уверен, точно ли его за эту правду не посекут.
Потом
завел речь
о прелестях уединенной жизни и вскользь заявил, что он и сам надеется когда-нибудь найти отдохновение в стенах монастыря.
Вымостил Большую и Дворянскую улицы,
завел пивоварение и медоварение, ввел в употребление горчицу и лавровый лист, собрал недоимки, покровительствовал наукам и ходатайствовал
о заведении в Глупове академии.