Неточные совпадения
— Случайно-с… Мне все кажется, что в вас есть что-то к моему подходящее… Да не беспокойтесь, я не надоедлив; и
с шулерами уживался, и князю Свирбею, моему дальнему родственнику и вельможе, не надоел, и об Рафаэлевой Мадонне госпоже Прилуковой в альбом сумел написать, и
с Марфой Петровной
семь лет безвыездно
проживал, и в доме Вяземского на Сенной в старину ночевывал, и на шаре
с Бергом, может быть, полечу.
Вот у нас обвиняли было Теребьеву (вот что теперь в коммуне), что когда она вышла из
семьи и… отдалась, то написала матери и отцу, что не хочет
жить среди предрассудков и вступает в гражданский брак, и что будто бы это было слишком грубо,
с отцами-то, что можно было бы их пощадить, написать мягче.
Вон Варенц
семь лет
с мужем
прожила, двух детей бросила, разом отрезала мужу в письме: «Я сознала, что
с вами не могу быть счастлива.
Не явилась тоже и одна тонная дама
с своею «перезрелою девой», дочерью, которые хотя и
проживали всего только недели
с две в нумерах у Амалии Ивановны, но несколько уже раз жаловались на шум и крик, подымавшийся из комнаты Мармеладовых, особенно когда покойник возвращался пьяный домой, о чем, конечно, стало уже известно Катерине Ивановне, через Амалию же Ивановну, когда та, бранясь
с Катериной Ивановной и грозясь прогнать всю
семью, кричала во все горло, что они беспокоят «благородных жильцов, которых ноги не стоят».
Он не вошел в парадный подъезд, а повернул к левому флигелю, где
жил с семьей камердинер Колесина, Евграф Евграфович, и, кроме того, помещалась и другая прислуга дома.
Неточные совпадения
Чуть из ребятишек, // Глядь, и нет детей: // Царь возьмет мальчишек, // Барин — дочерей! // Одному уроду // Вековать
с семьей. // Славно
жить народу // На Руси святой!
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя
жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был целый мир для Левина. Это был мир, в котором
жили и умерли его отец и мать. Они
жили тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить
с своею женой,
с своею
семьей.
Пожив в Москве, особенно в близости
с семьей, он чувствовал, что падает духом.
— Давненько, лет семь-восемь, еще когда Таисья Романовна
с живописцем
жила. В одном доме
жили. Они — на чердаке, а я
с отцом в подвале.
— Одиннадцать лет
жила с ним. Венчаны. Тридцать
семь не
живу. Встретимся где-нибудь — чужой. Перед последней встречей девять лет не видала. Думала — умер. А он на Сухаревке, жуликов пирогами кормит. Эдакий-то… мастер, э-эх!