Неточные совпадения
— Эх, брат, да ведь природу поправляют и направляют, а без этого пришлось бы потонуть в предрассудках. Без этого ни одного бы великого человека не
было. Говорят: «долг,
совесть», — я ничего не хочу говорить против долга и
совести, — но ведь как мы их понимаем? Стой, я тебе еще задам один вопрос. Слушай!
Хотел
было я ему, как узнал это все, так, для очистки
совести, тоже струю пустить, да на ту пору у нас с Пашенькой гармония вышла, и я повелел это дело все прекратить, в самом то
есть источнике, поручившись, что ты заплатишь.
— Я, милый барин, всегда с вами рада
буду часы разделить, а теперь вот как-то
совести при вас не соберу. Подарите мне, приятный кавалер, шесть копеек на выпивку!
Я просто-запросто намекнул, что «необыкновенный» человек имеет право… то
есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своей
совести перешагнуть… через иные препятствия, и единственно в том только случае, если исполнение его идеи (иногда спасительной, может
быть, для всего человечества) того потребует.
Да и
совесть бы щекотала: как, дескать, так вдруг прогнать человека, который до сих пор
был так щедр и довольно деликатен?..
Всю эту психологию мы совсем уничтожим, все подозрения на вас в ничто обращу, так что ваше преступление вроде помрачения какого-то представится, потому, по
совести, оно помрачение и
есть.
— А угрызение
совести? Вы отрицаете в нем, стало
быть, всякое нравственное чувство? Да разве он таков?
— Кабы не было закона — не продали бы. Стало быть, всякий закон есть. У кого совести нет, для того все законы открыты, а у кого
есть совесть, для того и закон закрыт. Поди, отыскивай его в книге-то!
Потом немец вынул монету, которую ему Дыма сунул в руку, и показывает лозищанам. Видно, что у этого человека все-таки
была совесть; не захотел напрасно денег взять, щелкнул себя пальцем по галстуку и говорит: «Шнапс», а сам рукой на кабачок показал. «Шнапс», это на всех языках понятно, что значит. Дыма посмотрел на Матвея, Матвей посмотрел на Дыму и говорит:
Неточные совпадения
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не
поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я в ноги поклонилася: // —
Будь жалостлив,
будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В глазах у них нет
совести, // На шее — нет креста!
Да только ты по
совести, // Чтоб
были настоящие — // Потолще, погрозней».
Не
пьют, а также маются, // Уж лучше б
пили, глупые, // Да
совесть такова…
Пришел и сам Ермил Ильич, // Босой, худой, с колодками, // С веревкой на руках, // Пришел, сказал: «
Была пора, // Судил я вас по
совести, // Теперь я сам грешнее вас: // Судите вы меня!» // И в ноги поклонился нам.
Стародум. Поверь мне, всякий найдет в себе довольно сил, чтоб
быть добродетельну. Надобно захотеть решительно, а там всего
будет легче не делать того, за что б
совесть угрызала.