Неточные совпадения
Старшая
девочка, лет девяти, высокенькая и тоненькая, как спичка, в одной худенькой и разодранной всюду рубашке и в накинутом на голые плечи ветхом драдедамовом бурнусике, сшитом ей, вероятно, два года назад, потому что он не доходил теперь и до колен, стояла в углу подле маленького брата, обхватив его шею своею длинною, высохшею как спичка
рукой.
— Пшла!.. пристают!.. — пробормотала
девочка и опять отмахнулась
рукой.
— Э-эх! — проговорил служивый, махнув
рукой, и пошел вслед за франтом и за
девочкой, вероятно приняв Раскольникова иль за помешанного, или за что-нибудь еще хуже.
Вместо ответа он увидел приближающееся к нему личико
девочки и пухленькие губки, наивно протянувшиеся поцеловать его. Вдруг тоненькие, как спички,
руки ее обхватили его крепко-крепко, голова склонилась к его плечу, и
девочка тихо заплакала, прижимаясь лицом к нему все крепче и крепче.
Дочь вышла замуж и не навещает, а на
руках два маленькие племянника (своих-то мало), да взяли, не кончив курса, из гимназии
девочку, дочь свою последнюю, через месяц только что шестнадцать лет минет, значит, через месяц ее и выдать можно.
Вся в цветах лежала в нем
девочка, в белом тюлевом платье, со сложенными и прижатыми на груди, точно выточенными из мрамора,
руками.
Неточные совпадения
― Вот ты всё сейчас хочешь видеть дурное. Не филантропическое, а сердечное. У них, то есть у Вронского, был тренер Англичанин, мастер своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство на ее
руках; да не так, свысока, деньгами, а она сама готовит мальчиков по-русски в гимназию, а
девочку взяла к себе. Да вот ты увидишь ее.
Мать взглянула на нее.
Девочка разрыдалась, зарылась лицом в коленях матери, и Долли положила ей на голову свою худую, нежную
руку.
Она встала ему навстречу, не скрывая своей радости увидать его. И в том спокойствии, с которым она протянула ему маленькую и энергическую
руку и познакомила его с Воркуевым и указала на рыжеватую хорошенькую
девочку, которая тут же сидела за работой, назвав ее своею воспитанницей, были знакомые и приятные Левину приемы женщины большого света, всегда спокойной и естественной.
Девочка, любимица отца, вбежала смело, обняла его и смеясь повисла у него на шее, как всегда, радуясь на знакомый запах духов, распространявшийся от его бакенбард. Поцеловав его наконец в покрасневшее от наклоненного положения и сияющее нежностью лицо,
девочка разняла
руки и хотела бежать назад; но отец удержал ее.
Алексей Александрович задумался и, постояв несколько секунд, вошел в другую дверь.
Девочка лежала, откидывая головку, корчась на
руках кормилицы, и не хотела ни брать предлагаемую ей пухлую грудь, ни замолчать, несмотря на двойное шиканье кормилицы и няни, нагнувшейся над нею.