Чудинов очутился на улице с маленьким саком в руках. Он был словно пьян. Озирался направо и налево, слышал шум экипажей, крик кучеров и извозчиков,
говор толпы. К счастию, последний его собеседник по вагону — добрый, должно быть, человек был, — проходя мимо, крикнул ему:
Когда пыль, поднятую этой толкотней, пронесло дальше, к площади, знамя опять стояло неподвижно, а под знаменем встал человек с открытой головой, длинными, откинутыми назад волосами и черными сверкающими глазами южанина. Он был невелик ростом, но возвышался над всею толпой, на своей платформе, и у него был удивительный голос, сразу покрывший
говор толпы. Это был мистер Чарльз Гомперс, знаменитый оратор рабочего союза.
Как ни старательно он прислушивался к
говору толпы, но слова: «помпадур», «закон» — ни разу не долетели до его слуха. Либо эти люди были счастливы сами по себе, либо они просто дикие, не имеющие даже элементарных понятий о том, что во всем образованном мире известно под именем общественного благоустройства и благочиния. Долго он не решался заговорить с кем-нибудь, но, наконец, заметил довольно благообразного старика, стоявшего у воза с кожами, и подошел к нему.
Неточные совпадения
Они поворачивались, чтоб итти назад, как вдруг услыхали уже не громкий
говор, а крик. Левин, остановившись, кричал, и доктор тоже горячился.
Толпа собиралась вокруг них. Княгиня с Кити поспешно удалились, а полковник присоединился к
толпе, чтоб узнать, в чём дело.
Толпа родных и знакомых, жужжа
говором и шурша шлейфами, подвинулась за ними.
На правой стороне теплой церкви, в
толпе фраков и белых галстуков, мундиров и штофов, бархата, атласа, волос, цветов, обнаженных плеч и рук и высоких перчаток, шел сдержанный и оживленный
говор, странно отдававшийся в высоком куполе.
Каждый раз, как раздавался писк отворяемой двери,
говор в
толпе затихал, и все оглядывались, ожидая видеть входящих жениха и невесту.
Вспомнил Самгин о Сусанине и Комиссарове, а вслед за ними о Халтурине. Но все эти мысли, быстро сменяя одна другую, скользили поверх глубокого и тревожного впечатления, не задевая его, да и
говор в
толпе зрителей мешал думать связно.