Неточные совпадения
Но в идущей женщине было что-то такое странное и с первого же взгляда бросающееся в глаза, что мало-помалу внимание его начало к ней приковываться, — сначала нехотя и как бы с досадой, а потом
все крепче и крепче.
Девушка, кажется, очень
мало уж понимала; одну ногу заложила за другую, причем выставила ее гораздо больше, чем следовало, и, по
всем признакам, очень плохо сознавала, что она на улице.
Мало-помалу он перешел к убеждению, что если бы распространить Летний сад на
все Марсово поле и даже соединить с дворцовым Михайловским садом, то была бы прекрасная и полезнейшая для города вещь.
Мало того, даже, как нарочно, в это самое мгновение только что перед ним въехал в ворота огромный воз сена, совершенно заслонявший его
все время, как он проходил подворотню, и чуть только воз успел выехать из ворот во двор, он мигом проскользнул направо.
— Ишь лохмотьев каких набрал и спит с ними, ровно с кладом… — И Настасья закатилась своим болезненно-нервическим смехом. Мигом сунул он
все под шинель и пристально впился в нее глазами. Хоть и очень
мало мог он в ту минуту вполне толково сообразить, но чувствовал, что с человеком не так обращаться будут, когда придут его брать. «Но… полиция?»
Он перевел дух свободнее. «Наверно, не то!» Мало-помалу он стал ободряться, он усовещивал себя
всеми силами ободриться и опомниться.
Но вошедший господин мало-помалу стал возбуждать в нем
все больше и больше внимания, потом недоумения, потом недоверчивости и даже как будто боязни.
— А журнал, это есть, братец ты мой, такие картинки, крашеные, и идут они сюда к здешним портным каждую субботу, по почте, из-за границы, с тем то есть, как кому одеваться, как мужскому, равномерно и женскому полу. Рисунок, значит. Мужской пол
все больше в бекешах пишется, а уж по женскому отделению такие, брат, суфлеры, что отдай ты мне
все, да и
мало!
— А где работаем. «Зачем, дескать, кровь отмыли? Тут, говорит, убивство случилось, а я пришел нанимать». И в колокольчик стал звонить,
мало не оборвал. А пойдем, говорит, в контору, там
все докажу. Навязался.
Разумихин пересказал
все снова в подробности, но на этот раз прибавил и свое заключение: он прямо обвинил Раскольникова в преднамеренном оскорблении Петра Петровича, на этот раз весьма
мало извиняя его болезнию.
—
Мало ли что пишет! Об нас тоже говорили, да и писали, забыли, что ль? А я уверена, что она… прекрасная и что
все это — вздор!
— Как! — вспыхнула Дуня, — я ставлю ваш интерес рядом со
всем, что до сих пор было мне драгоценно в жизни, что до сих пор составляло
всю мою жизнь, и вдруг вы обижаетесь за то, что я даю вам
мало цены!
Тут Разумихин принялся развивать свой проект и много толковал о том, как почти
все наши книгопродавцы и издатели
мало знают толку в своем товаре, а потому обыкновенно и плохие издатели, между тем как порядочные издания вообще окупаются и дают процент, иногда значительный.
Жаль тоже, при
всей своей энергии и решимости протестовать, — которую она уже раз доказала, — у ней
все еще как будто
мало самостоятельности, так сказать независимости,
мало отрицания, чтобы совершенно оторваться от иных предрассудков и… глупостей.
Петр Петрович хихикал слушая, но без особого увлечения. Он даже
мало и слушал. Он действительно что-то обдумывал другое, и даже Лебезятников, наконец, это заметил. Петр Петрович был даже в волнении, потирал руки, задумывался.
Все это Андрей Семенович после сообразил и припомнил…
Да и
все как-то притихли, мало-помалу, при его появлении.
Ну, да
мало ль мне мыслей тогда пришло в голову, так что я положил
все это обдумать потом, но все-таки почел неделикатным обнаружить перед вами, что знаю секрет.
— А вы и на силу претендуете? Хе-хе-хе! Удивили же вы меня сейчас, Родион Романыч, хоть я заранее знал, что это так будет. Вы же толкуете мне о разврате и об эстетике! Вы — Шиллер, вы — идеалист!
Все это, конечно, так и должно быть, и надо бы удивляться, если б оно было иначе, но, однако ж, как-то все-таки странно в действительности… Ах, жаль, что времени
мало, потому вы сами прелюбопытный субъект! А кстати, вы любите Шиллера? Я ужасно люблю.
В молодой и горячей голове Разумихина твердо укрепился проект положить в будущие три-четыре года, по возможности, хоть начало будущего состояния, скопить хоть несколько денег и переехать в Сибирь, где почва богата во
всех отношениях, а работников, людей и капиталов
мало; там поселиться в том самом городе, где будет Родя, и…
всем вместе начать новую жизнь.
Она сообщала, между прочим, что, несмотря на то, что он, по-видимому, так углублен в самого себя и ото
всех как бы заперся, — к новой жизни своей он отнесся очень прямо и просто, что он ясно понимает свое положение, не ожидает вблизи ничего лучшего, не имеет никаких легкомысленных надежд (что так свойственно в его положении) и ничему почти не удивляется среди новой окружающей его обстановки, так
мало похожей на что-нибудь прежнее.