Главное достоинство Павлова состояло в необычайной
ясности изложения, — ясности, нисколько не терявшей всей глубины немецкого мышления, молодые философы приняли, напротив, какой-то условный язык, они не переводили на русское, а перекладывали целиком, да еще, для большей легкости, оставляя все латинские слова in crudo, [в нетронутом виде (лат.).] давая им православные окончания и семь русских падежей.
Тут же невдалеке лежал и начатый ответ Бегушева, который Долгов тоже пробежал. Бегушев писал: «Ты — пропитанный насквозь чернилами бюрократ; для тебя скудная
ясность изложения и наша спорная грамотность превыше всего; и каким образом ты мог оскорбляться, когда Трахов не принял к себе на службу тобою рекомендованного господина, уже изобличенного в плутовстве, а Долгов пока еще человек безукоризненной честности».
Павел начал работать неутомимо: написанные им доклады и бумаги невольно кидались в глаза отчетливостью, краткостью и
ясностью изложения; дела принятого им стола пошли гораздо быстрее и правильнее, одним словом, в какие-нибудь два или три месяца Бешметев успел заслужить, что называется, канцелярскую славу; начали даже поговаривать, что вряд ли начальство не готовит его в секретари.
Неточные совпадения
В сочинениях этих, прекрасных по
ясности мысли и красоте
изложения, вопрос рассмотрен со всех возможных сторон.
Франке, Эккегарте и его школе и др. [Св. Дионисий Ареопагит оказывал влияние и на склонное к чрезмерной рационалистической
ясности католическое богословие, даже в лице главы его — Фомы Аквинского, об этом можно судить — правда, не по основному строению его богословской системы, Summa theologiae (общедоступное
изложение учения Фомы см. у Sertillanges.
Особой оригинальности или философской
ясности суждения автора «
Изложения православной веры» не имеют, сравнительно с учениями св. Дионисия Ареопагита и Максима Исповедника, однако высокий вероучительный авторитет этого произведения заставляет с особенным вниманием относиться к его идеям, в частности и по вопросу об «апофатическом» богословии. Приведенные суждения даже текстуально близки к соответственным местам из сочинений Ареопагита, святых Максима, Василия Великого и др.
Нельзя, пожалуй, отрицать, что сам Платон не достиг окончательной
ясности в
изложении вопроса об отношении идей к понятиям, однако он не дал и повода для вульгаризации его учения Аристотелем.