Неточные совпадения
Засим написал рапорт по начальству и с этим рапортом в руках, рано утром,
явился сам к командиру своего полка и заявил ему, что он, «уголовный
преступник, участник в подделке — х акций, отдается в руки правосудия и просит над собою суда».
Мне, признаться, сделалось не на шутку страшно даже за самого себя… Жить в таком обществе, где Ферапонтовы
являются преступниками, Бжестовские людьми правыми и судьи вроде полицмейстера, чтобы жить в этом обществе, как хотите, надобно иметь большой запас храбрости!
Неточные совпадения
Прибытие же Петра Ильича упредила всего только пятью минутами, так что тот
явился уже не с одними своими догадками и заключениями, а как очевидный свидетель, еще более рассказом своим подтвердивший общую догадку о том, кто
преступник (чему, впрочем, он, в глубине души, до самой этой последней минуты, все еще отказывался верить).
Я подхожу близко к той катастрофе, которая, разразившись внезапно, действительно, может быть, погубила Митю. Ибо я уверен, да и все тоже, все юристы после так говорили, что не
явись этого эпизода,
преступнику по крайней мере дали бы снисхождение. Но об этом сейчас. Два слова лишь прежде о Грушеньке.
Хозяйки этих квартир, бывшие проститутки большей частью,
являлись фиктивными содержательницами, а фактическими были их любовники из беглых
преступников, разыскиваемых полицией, или разные не попавшиеся еще аферисты и воры.
Вдруг индейца нашли убитым в квартире. Все было снаружи в порядке: следов грабежа не видно. В углу, на столике, стоял аршинный Будда литого золота; замки не взломаны.
Явилась полиция для розысков
преступников. Драгоценности целыми сундуками направили в хранилище Сиротского суда: бриллианты, жемчуг, золото, бирюза — мерами! Напечатали объявление о вызове наследников. Заторговала Сухаревка! Бирюзу горстями покупали, жемчуг… бриллианты…
Как за последний якорь спасения, доктор хватался за святую науку, где его интересовала больше всего психиатрия, но здесь он буквально приходил в ужас, потому что в самом себе находил яркую картину всех ненормальных психических процессов. Наука
являлась для него чем-то вроде обвинительного акта. Он бросил книги и спрятал их как можно дальше, как
преступник избывает самых опасных свидетелей своего преступления.