Неточные совпадения
Свое семейство у него было малое; он был вдовцом
уже двадцать лет и имел лишь единственную дочь, ту вдову-генеральшу, которую теперь
ждали из Москвы ежедневно, молодую особу, характера которой он несомненно боялся.
Действительно, Крафт мог засидеться у Дергачева, и тогда где же мне его
ждать? К Дергачеву я не трусил, но идти не хотел, несмотря на то что Ефим тащил меня туда
уже третий раз. И при этом «трусишь» всегда произносил с прескверной улыбкой на мой счет. Тут была не трусость, объявляю заранее, а если я боялся, то совсем другого. На этот раз пойти решился; это тоже было в двух шагах. Дорогой я спросил Ефима, все ли еще он держит намерение бежать в Америку?
Я сообщил раз студенту, что Жан-Жак Руссо признается в своей «Исповеди», что он,
уже юношей, любил потихоньку из-за угла выставлять, обнажив их, обыкновенно закрываемые части тела и
поджидал в таком виде проходивших женщин.
Были, разумеется, и дети, как я, но я
уже ни на что не смотрел, а
ждал с замиранием сердца представления.
Я не садился и
ждал минуты две-три; почти
уже смеркалось, и темная квартирка Татьяны Павловны казалась еще неприветливее от бесконечного, везде развешанного ситца.
— А я все
ждала, что поумнеешь. Я выглядела вас всего с самого начала, Аркадий Макарович, и как выглядела, то и стала так думать: «Ведь он придет же, ведь
уж наверно кончит тем, что придет», — ну, и положила вам лучше эту честь самому предоставить, чтоб вы первый-то сделали шаг: «Нет, думаю, походи-ка теперь за мной!»
Но тут всегда случалась одна странность: всегда было сама назначит, чтоб я приехал, и
уж наверно
ждет меня, но, чуть я войду, она непременно сделает вид, что я вошел нежданно и нечаянно; эту черту я в ней заметил, но все-таки я к ней привязался.
— Ужасно, Лиза, ужасно! Боже мой, да
уж три часа, больше!.. Прощай, Лизок. Лизочка, милая, скажи: разве можно заставлять женщину
ждать себя? Позволительно это?
Было
уже восемь часов; я бы давно пошел, но все
поджидал Версилова: хотелось ему многое выразить, и сердце у меня горело. Но Версилов не приходил и не пришел. К маме и к Лизе мне показываться пока нельзя было, да и Версилова, чувствовалось мне, наверно весь день там не было. Я пошел пешком, и мне
уже на пути пришло в голову заглянуть во вчерашний трактир на канаве. Как раз Версилов сидел на вчерашнем своем месте.
Ждал было он, что мать пойдет жаловаться, и, возгордясь, молчал; только где
уж, не посмела мать жаловаться.
Теперь сделаю резюме: ко дню и часу моего выхода после болезни Ламберт стоял на следующих двух точках (это-то
уж я теперь наверно знаю): первое, взять с Анны Андреевны за документ вексель не менее как в тридцать тысяч и затем помочь ей напугать князя, похитить его и с ним вдруг обвенчать ее — одним словом, в этом роде. Тут даже составлен был целый план;
ждали только моей помощи, то есть самого документа.
— Так
уж я хочу-с, — отрезал Семен Сидорович и, взяв шляпу, не простившись ни с кем, пошел один из залы. Ламберт бросил деньги слуге и торопливо выбежал вслед за ним, даже позабыв в своем смущении обо мне. Мы с Тришатовым вышли после всех. Андреев как верста стоял у подъезда и
ждал Тришатова.
— И ты прав. Я догадался о том, когда
уже было все кончено, то есть когда она дала позволение. Но оставь об этом. Дело не сладилось за смертью Лидии, да, может, если б и осталась в живых, то не сладилось бы, а маму я и теперь не пускаю к ребенку. Это — лишь эпизод. Милый мой, я давно тебя
ждал сюда. Я давно мечтал, как мы здесь сойдемся; знаешь ли, как давно? —
уже два года мечтал.
— Тогда? Да я тогда с ней вовсе и не встретился. Она едва до Кенигсберга тогда доехала, да там и осталась, а я был на Рейне. Я не поехал к ней, а ей велел оставаться и
ждать. Мы свиделись
уже гораздо спустя, о, долго спустя, когда я поехал к ней просить позволения жениться…
Она объявила мне, что теперь она от Анны Андреевны и что та зовет меня и непременно
ждет меня сей же час, а то «поздно будет». Это опять загадочное словцо вывело меня
уже из себя...
Несмотря на то, что ему самому хотелось поскорее отделаться, и швейцарка
уже ждала его, он так привык к своему занятию, что, начавши говорить, никак уже не мог остановиться, и потому подробно внушал присяжным, что если они найдут подсудимых виновными, то имеют право признать их виновными, если найдут их невиновными, то имеют право признать их невиновными; если найдут их виновными в одном, но невиновными в другом, то могут признать их виновными в одном, но невиновными в другом.
Неточные совпадения
Григорий в семинарии // В час ночи просыпается // И
уж потом до солнышка // Не спит —
ждет жадно ситника, // Который выдавался им // Со сбитнем по утрам.
Да, видно, Бог прогневался. // Как восемь лет исполнилось // Сыночку моему, // В подпаски свекор сдал его. // Однажды
жду Федотушку — // Скотина
уж пригналася, // На улицу иду. // Там видимо-невидимо // Народу! Я прислушалась // И бросилась в толпу. // Гляжу, Федота бледного // Силантий держит за ухо. // «Что держишь ты его?» // — Посечь хотим маненичко: // Овечками прикармливать // Надумал он волков! — // Я вырвала Федотушку, // Да с ног Силантья-старосту // И сбила невзначай.
Громадные кучи мусора, навоза и соломы
уже были сложены по берегам и
ждали только мания, чтобы исчезнуть в глубинах реки. Нахмуренный идиот бродил между грудами и вел им счет, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь не похитил драгоценного материала. По временам он с уверенностию бормотал:
Кити видела, что с мужем что-то сделалось. Она хотела улучить минутку поговорить с ним наедине, но он поспешил уйти от нее, сказав, что ему нужно в контору. Давно
уже ему хозяйственные дела не казались так важны, как нынче. «Им там всё праздник — думал он, — а тут дела не праздничные, которые не
ждут и без которых жить нельзя».
Тяга была прекрасная. Степан Аркадьич убил еще две штуки и Левин двух, из которых одного не нашел. Стало темнеть. Ясная, серебряная Венера низко на западе
уже сияла из-за березок своим нежным блеском, и высоко на востоке
уже переливался своими красными огнями мрачный Арктурус. Над головой у себя Левин ловил и терял звезды Медведицы. Вальдшнепы
уже перестали летать; но Левин решил
подождать еще, пока видная ему ниже сучка березы Венера перейдет выше его и когда ясны будут везде звезды Медведицы.