Неточные совпадения
Поступив к нему, я тотчас
заметил, что в уме старика гнездилось одно тяжелое убеждение — и этого никак нельзя было не
заметить, — что все-де как-то странно
стали смотреть на него в свете, что все будто
стали относиться к нему не так, как прежде, к здоровому; это впечатление не покидало его даже в самых веселых светских собраниях.
Он сказал, что деньги утащил сегодня у матери из шкатулки, подделав ключ, потому что деньги от отца все его, по закону, и что она не
смеет не давать, а что вчера к нему приходил аббат Риго увещевать — вошел,
стал над ним и
стал хныкать, изображать ужас и поднимать руки к небу, «а я вынул нож и сказал, что я его зарежу» (он выговаривал: загхэжу).
Могущество! Я убежден, что очень многим
стало бы очень смешно, если б узнали, что такая «дрянь» бьет на могущество. Но я еще более изумлю: может быть, с самых первых мечтаний моих, то есть чуть ли не с самого детства, я иначе не мог вообразить себя как на первом месте, всегда и во всех оборотах жизни. Прибавлю странное признание: может быть, это продолжается еще до сих пор. При этом
замечу, что я прощения не прошу.
Он обмерил меня взглядом, не поклонившись впрочем, поставил свою шляпу-цилиндр на стол перед диваном, стол властно отодвинул ногой и не то что сел, а прямо развалился на диван, на котором я не
посмел сесть, так что тот затрещал, свесил ноги и, высоко подняв правый носок своего лакированного сапога,
стал им любоваться.
Вскочив в спальню и наткнувшись на кровать, я тотчас
заметил, что есть дверь из спальни в кухню,
стало быть был исход из беды и можно было убежать совсем, но — о ужас! — дверь была заперта на замок, а в щелке ключа не было.
— В этой истории, кроме всех этих интриг, которых я не берусь разбирать, собственно роль Версилова не имела в себе ничего особенно предосудительного, —
заметил Васин, снисходительно улыбаясь. Ему, кажется,
становилось тяжело со мной говорить, но он только не показывал вида.
Замечу еще черту: несмотря на ласковость и простодушие, никогда это лицо не
становилось веселым; даже когда князь хохотал от всего сердца, вы все-таки чувствовали, что настоящей, светлой, легкой веселости как будто никогда не было в его сердце…
Замечу, что от всех нас, от мамы и особенно от Татьяны Павловны, она видела много участья, но, пристроив ее у Столбеевой, все наши как-то
стали ее забывать, кроме разве Лизы, часто навещавшей ее.
Я выпучил на нее глаза; у меня в глазах двоилось, мне мерещились уже две Альфонсины… Вдруг я
заметил, что она плачет, вздрогнул и сообразил, что она уже очень давно мне говорит, а я,
стало быть, в это время спал или был без памяти.
Я как-то уж
заметил, кажется, что у Версилова лицо
становилось удивительно прекрасным, когда он чуть-чуть только
становился простодушным.
Но всего досаднее было, что он тоже вздумал играть в таинственность и,
заметив, что я удерживаюсь от расспросов, почел тоже обязанностью
стать отрывочнее, почти загадочным.
— Позвольте, Ламберт; я прямо требую от вас сейчас же десять рублей, — рассердился вдруг мальчик, так что даже весь покраснел и оттого
стал почти вдвое лучше, — и не
смейте никогда говорить глупостей, как сейчас Долгорукому. Я требую десять рублей, чтоб сейчас отдать рубль Долгорукому, а на остальные куплю Андрееву тотчас шляпу — вот сами увидите.
По крайней мере он из-за своего волнения ни о чем меня дорогой не расспрашивал. Мне
стало даже оскорбительно, что он так уверен во мне и даже не подозревает во мне недоверчивости; мне казалось, что в нем глупая мысль, что он мне
смеет по-прежнему приказывать. «И к тому же он ужасно необразован», — подумал я, вступая в ресторан.
Они
стали бы
замечать и открыли бы в природе такие явления и тайны, каких и не предполагали прежде, ибо смотрели бы на природу новыми глазами, взглядом любовника на возлюбленную.
Было уже пять часов пополудни; наш разговор продолжался, и вдруг я
заметил в лице мамы как бы содрогание; она быстро выпрямилась и
стала прислушиваться, тогда как говорившая в то время Татьяна Павловна продолжала говорить, ничего не
замечая.
Не
стану описывать сцены в полной подробности; сцена была — обман и подделка, но должно
заметить, что сыграла ее Альфонсинка великолепно.
Неточные совпадения
Как ни просила вотчина, // От должности уволился, // В аренду снял ту мельницу // И
стал он пуще прежнего // Всему народу люб: // Брал за
помол по совести.
— Сижу я намеднись в питейном, — свидетельствовала она, — и тошно мне, слепенькой,
стало; сижу этак-то и все думаю: куда,
мол, нонче народ против прежнего гордее
стал!
Бога забыли, в посты скоромное едят, нищих не оделяют; смотри,
мол, скоро и на солнышко прямо смотреть
станут!
Вронский взглянул на них, нахмурился и, как будто не
заметив их, косясь на книгу,
стал есть и читать вместе.
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он
замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы
стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё
становится больше и больше.