Неточные совпадения
Я забыл сказать, что он ужасно любил и уважал свою фамилию «Долгорукий». Разумеется, это — смешная глупость. Всего глупее то, что ему
нравилась его фамилия именно потому, что есть князья Долгорукие. Странное понятие, совершенно вверх ногами!
Странно,
мне, между прочим,
понравилось в его письмеце (одна маленькая страничка малого формата), что он ни слова не упомянул об университете, не просил
меня переменить решение, не укорял, что не хочу учиться, — словом, не выставлял никаких родительских финтифлюшек в этом роде, как это бывает по обыкновению, а между тем это-то и было худо с его стороны в том смысле, что еще пуще обозначало его ко
мне небрежность.
«
Я буду не один, — продолжал
я раскидывать, ходя как угорелый все эти последние дни в Москве, — никогда теперь уже не буду один, как в столько ужасных лет до сих пор: со
мной будет моя идея, которой
я никогда не изменю, даже и в том случае, если б они
мне все там
понравились, и дали
мне счастье, и
я прожил бы с ними хоть десять лет!» Вот это-то впечатление, замечу вперед, вот именно эта-то двойственность планов и целей моих, определившаяся еще в Москве и которая не оставляла
меня ни на один миг в Петербурге (ибо не знаю, был ли такой день в Петербурге, который бы
я не ставил впереди моим окончательным сроком, чтобы порвать с ними и удалиться), — эта двойственность, говорю
я, и была, кажется, одною из главнейших причин многих моих неосторожностей, наделанных в году, многих мерзостей, многих даже низостей и, уж разумеется, глупостей.
Мы с нею с первого слова поссорились, потому что она тотчас же вздумала, как прежде, шесть лет тому, шипеть на
меня; с тех пор продолжали ссориться каждый день; но это не мешало нам иногда разговаривать, и, признаюсь, к концу месяца она
мне начала
нравиться;
я думаю, за независимость характера.
Мне очень
нравилось чрезвычайное простодушие, с которым он ко
мне относился.
Я же вот люблю моего врага:
мне, например, ужасно
нравится, что она так прекрасна.
Мне ужасно
нравится, сударыня, что вы так надменны и величественны: были бы вы посмирнее, не было бы такого удовольствия.
—
Мне в вас
нравится, Крафт, то, что вы — такой вежливый человек, — сказал
я вдруг.
Подошел и
я — и не понимаю, почему
мне этот молодой человек тоже как бы
понравился; может быть, слишком ярким нарушением общепринятых и оказенившихся приличий, — словом,
я не разглядел дурака; однако с ним сошелся тогда же на ты и, выходя из вагона, узнал от него, что он вечером, часу в девятом, придет на Тверской бульвар.
Кроме глаз ее
нравился мне овал ее продолговатого лица, и, кажется, если б только на капельку были менее широки ее скулы, то не только в молодости, но даже и теперь она могла бы назваться красивою.
Ему это тотчас же
понравилось, и он ударил
меня во второй и в третий раз.
Не знаю почему, но раннее деловое петербургское утро, несмотря на чрезвычайно скверный свой вид,
мне всегда
нравится, и весь этот спешащий по своим делам, эгоистический и всегда задумчивый люд имеет для
меня, в восьмом часу утра, нечто особенно привлекательное.
Прежде всего
мне стала ужасно не
нравиться комната Васина.
Он продолжал молча улыбаться какою-то значительною улыбкою, которая
мне ужасно как не
нравилась. В этом подмигивании было что-то глупое.
Мне больше
понравилось, когда
я раз, недели три тому, заночевал нечаянно на Петербургской у Ефима.
— Знаете что, Васин?
Я не могу не согласиться с вами, но…
я так люблю лучше,
мне так
нравится лучше!
Так болтая и чуть не захлебываясь от моей радостной болтовни,
я вытащил чемодан и отправился с ним на квартиру.
Мне, главное, ужасно
нравилось то, что Версилов так несомненно на
меня давеча сердился, говорить и глядеть не хотел. Перевезя чемодан,
я тотчас же полетел к моему старику князю. Признаюсь, эти два дня
мне было без него даже немножко тяжело. Да и про Версилова он наверно уже слышал.
Странно, он
мне и
нравился и ужасно не
нравился.
— Послушайте, Петр Ипполитович, ведь это — вздор, это было не так… — Но в это время Версилов
мне подмигнул незаметно, и в этом подмигивании
я увидел такое деликатное сострадание к хозяину, даже страдание за него, что
мне это ужасно
понравилось, и
я рассмеялся.
Не ревновал тоже и к тому, что он говорил с ним как бы серьезнее, чем со
мной, более, так сказать, положительно и менее пускал насмешки; но
я был так тогда счастлив, что это
мне даже
нравилось.
Напротив,
мне именно
нравилось в Анне Андреевне, что
я всегда встречал ее в таких скромных платьях, всегда за каким-нибудь занятием, с книгой или с рукодельем.
О возможности между ними брака
я никогда не смел с нею заговорить, хотя часто желал, потому что
мне самому эта идея отчасти
нравилась.
— Смейтесь, смейтесь надо
мною! — воскликнул
я в упоении, потому что весь этот разговор и направление его
мне ужасно
нравились, — от вас
мне это только удовольствие.
Два месяца назад, после отдачи наследства,
я было забежал к ней поболтать о поступке Версилова, но не встретил ни малейшего сочувствия; напротив, она была страшно обозлена: ей очень не
понравилось, что отдано все, а не половина;
мне же она резко тогда заметила...
— Не хвалите
меня,
я этого не люблю. Не оставляйте в моем сердце тяжелого подозрения, что вы хвалите из иезуитства, во вред истине, чтоб не переставать
нравиться. А в последнее время… видите ли…
я к женщинам ездил.
Я очень хорошо принят, например, у Анны Андреевны, вы знаете?
Мне же лично очень не
нравились эти улыбки ее и то, что она всегда видимо подделывала лицо, и
я даже подумал о ней однажды, что не долго же она погрустила о своей Оле.
— Этого
я уж не знаю… что, собственно, тут ему не
понравится; но поверь, что Анна Андреевна и в этом смысле — в высшей степени порядочный человек. А какова, однако, Анна-то Андреевна! Как раз справилась перед тем у
меня вчера утром: «Люблю ли
я или нет госпожу вдову Ахмакову?» Помнишь,
я тебе с удивлением вчера передавал: нельзя же бы ей выйти за отца, если б
я женился на дочери? Понимаешь теперь?
И вот,
мне даже
понравилось исполнить приказание Тушара в буквальной точности.
Я знал, что мама ничего не понимает в науках, может быть, даже писать не умеет, но тут-то моя роль
мне и
нравилась.
Мне это
нравилось и в то же время огорчало
меня; не буду объяснять это противоречие.
— Нет, считаю это пустою обрядностью.
Я должен вам, впрочем, признаться, что
мне ваш Петр Валерьяныч
нравится: не сено по крайней мере, а все же человек, несколько похожий на одного близкого нам обоим человечка, которого мы оба знаем.
Макар Иванович, как
я с первого взгляда заметил, состоял уже с ним в теснейших приятельских отношениях;
мне это в тот же миг не
понравилось; а впрочем, и
я, конечно, был очень скверен в ту минуту.
Кроме умиления,
нравились мне в нем и некоторые чрезвычайно оригинальные иногда воззрения на некоторые весьма еще спорные вещи в современной действительности.
Мне это
понравилось; но с этого разу она уже перестала подходить к дверям.
Лиза же сама
мне потом призналась (очень долго спустя), что Васин даже очень скоро перестал ей тогда
нравиться; он был спокоен, и именно это-то вечное ровное спокойствие, столь понравившееся ей вначале, показалось ей потом довольно неприглядным.
Ламберт еще пуще вспыхнул. Рябой прислушивался молча, но с видимым удовольствием. Ему выходка Андреева почему-то
понравилась.
Я только один не понимал, для чего бы это
мне не пить вина.
Сердце усиленно и веско билось —
я слышал каждый удар. И все так
мне было мило, все так легко. Проходя мимо гауптвахты на Сенной,
мне ужасно захотелось подойти к часовому и поцеловаться с ним. Была оттепель, площадь почернела и запахла, но
мне очень
нравилась и площадь.
Вы
мне очень даже
нравитесь, молодой мой друг.
Что-то не
понравилось ему в наружности священника, в обстановке; но только он воротился и вдруг сказал с тихою улыбкою: «Друзья мои,
я очень люблю Бога, но —
я к этому не способен».