Неточные совпадения
— Такие чувства вам, конечно, делают
честь, и, без сомнения, вам есть чем гордиться; но я бы на
вашем месте все-таки не очень праздновал, что незаконнорожденный… а вы точно именинник!
— Я вовсе не для веселости
вашей говорю, —
почти закричал я на него, — я просто высказываю убеждение.
Но нерешимость быстро начинает тяготить вас, и вы как-то слепнете: протягиваете руку, берете карту, но машинально,
почти против воли, как будто
вашу руку направляет другой; наконец вы решились и ставите — тут уж ощущение совсем иное, огромное.
Вы удивительно успели постареть и подурнеть в эти девять лет, уж простите эту откровенность; впрочем, вам и тогда было уже лет тридцать семь, но я на вас даже загляделся: какие у вас были удивительные волосы,
почти совсем черные, с глянцевитым блеском, без малейшей сединки; усы и бакены ювелирской отделки — иначе не умею выразиться; лицо матово-бледное, не такое болезненно бледное, как теперь, а вот как теперь у дочери
вашей, Анны Андреевны, которую я имел
честь давеча видеть; горящие и темные глаза и сверкающие зубы, особенно когда вы смеялись.
Вот
ваши деньги! —
почти взвизгнула она, как давеча, и бросила пачку кредиток на стол, — я вас в адресном столе должна была разыскивать, а то бы раньше принесла.
— Что это значит: «не ознаменовали себя»? И наконец, вы при
ваших гостях
почти сравняли меня с Стебельковым.
Еще люблю
ваше спокойствие,
вашу тихость и то, что вы выговариваете слова плавно, спокойно и
почти лениво, — именно эту ленивость люблю.
— Вы меня измучили оба трескучими
вашими фразами и все фразами, фразами, фразами! Об
чести, например! Тьфу! Я давно хотел порвать… Я рад, рад, что пришла минута. Я считал себя связанным и краснел, что принужден принимать вас… обоих! А теперь не считаю себя связанным ничем, ничем, знайте это!
Ваш Версилов подбивал меня напасть на Ахмакову и осрамить ее… Не смейте же после того говорить у меня о
чести. Потому что вы — люди бесчестные… оба, оба; а вы разве не стыдились у меня брать мои деньги?
Искоса только я оглядывал ее темненькое старенькое платьице, довольно грубые,
почти рабочие руки, совсем уж грубые ее башмаки и сильно похудевшее лицо; морщинки уже прорезывались у нее на лбу, хотя Антонина Васильевна и сказала мне потом, вечером, по ее уходе: «Должно быть,
ваша maman была когда-то очень недурна собой».
— Макар Иванович, вы опять употребили слово «благообразие», а я как раз вчера и все дни этим словом мучился… да и всю жизнь мою мучился, только прежде не знал о чем. Это совпадение слов я считаю роковым,
почти чудесным… Объявляю это в
вашем присутствии…
— Андрей Петрович, — схватил я его за руку, не подумав и
почти в вдохновении, как часто со мною случается (дело было
почти в темноте), — Андрей Петрович, я молчал, — ведь вы видели это, — я все молчал до сих пор, знаете для чего? Для того, чтоб избегнуть
ваших тайн. Я прямо положил их не знать никогда. Я — трус, я боюсь, что
ваши тайны вырвут вас из моего сердца уже совсем, а я не хочу этого. А коли так, то зачем бы и вам знать мои секреты? Пусть бы и вам все равно, куда бы я ни пошел! Не так ли?
— Да ведь несчастному князю Николаю Ивановичу
почти и некуда спастись теперь от всей этой интриги или, лучше сказать, от родной своей дочери, кроме как на
вашу квартиру, то есть на квартиру друга; ведь вправе же он считать вас по крайней мере хоть другом!..
— Ах нет-с, — шагнула она ко мне, складывая руки ладошками и как бы умоляя меня, — вы уж повремените так спешить. Тут дело важное, для вас самих очень важное, для них тоже, и для Андрея Петровича, и для маменьки
вашей, для всех… Вы уж посетите Анну Андреевну тотчас же, потому что они никак не могут более дожидаться… уж это я вас уверяю
честью… а потом и решение примете.
— Я вас ужасно давно не видал, Катерина Николаевна, так давно, что
почти уж и возможным не считал когда-нибудь сидеть, как теперь, подле вас, вглядываться в
ваше лицо и слушать
ваш голос…
— Аркадий Макарович, мы оба, я и благодетель мой, князь Николай Иванович, приютились у вас. Я считаю, что мы приехали к вам, к вам одному, и оба просим у вас убежища. Вспомните, что
почти вся судьба этого святого, этого благороднейшего и обиженного человека в руках
ваших… Мы ждем решения от
вашего правдивого сердца!