Неточные совпадения
— А что вы, князь, и наукам там обучались,
у профессора-то? —
спросил вдруг черномазый.
— И
у вас в России никого, решительно никого? —
спросил он.
— Так вам нравится такая женщина, князь? —
спросил он его вдруг, пронзительно смотря на него. И точно будто бы
у него было какое чрезвычайное намерение.
— Давеча, действительно, — обратился к ней князь, несколько опять одушевляясь (он, казалось, очень скоро и доверчиво одушевлялся), — действительно
у меня мысль была, когда вы
у меня сюжет для картины
спрашивали, дать вам сюжет: нарисовать лицо приговоренного за минуту до удара гильотины, когда еще он на эшафоте стоит, пред тем как ложиться на эту доску.
— Э-эх! — проговорил гость, взъерошив волосы и вздохнув, и стал смотреть в противоположный угол. —
У вас деньги есть? —
спросил он вдруг, обращаясь к князю.
— Но позвольте, как же это? —
спросила вдруг Настасья Филипповна. — Пять или шесть дней назад я читала в «Indеpendance» — а я постоянно читаю «Indеpendance», — точно такую же историю! Но решительно точно такую же! Это случилось на одной из прирейнских железных дорог, в вагоне, с одним французом и англичанкой: точно так же была вырвана сигара, точно так же была выкинута за окно болонка, наконец, точно так же и кончилось, как
у вас. Даже платье светло-голубое!
— Просил
у вас отец денег? —
спросил вдруг Ганя.
У вошедшей служанки она
спросила себе мантилью, в которую и закуталась, и приказала прибавить еще дров в камин.
—
У вас как будто маленькая лихорадка? —
спросила бойкая барыня.
Чрез полчаса примерно хватились и стали
спрашивать у служанок.
— Да неужто, матушка, вы нас совсем покидаете? Да куда же вы пойдете? И еще в день рождения, в такой день! —
спрашивали расплакавшиеся девушки, целуя
у ней руки.
— И вы тоже в Павловск? —
спросил вдруг князь. — Да что это, здесь все, что ли, в Павловск? И
у вас, вы говорите, там своя дача есть?
— Не знаю совсем. Твой дом имеет физиономию всего вашего семейства и всей вашей рогожинской жизни, а
спроси, почему я этак заключил, — ничем объяснить не могу. Бред, конечно. Даже боюсь, что это меня так беспокоит. Прежде и не вздумал бы, что ты в таком доме живешь, а как увидал его, так сейчас и подумалось: «Да ведь такой точно
у него и должен быть дом!»
— Да разве она уж была
у тебя? — с любопытством
спросил князь.
— Эк ведь мы! — засмеялся он вдруг, совершенно опомнившись. — Извини, брат, меня, когда
у меня голова так тяжела, как теперь, и эта болезнь… я совсем, совсем становлюсь такой рассеянный и смешной. Я вовсе не об этом и спросить-то хотел… не помню о чем. Прощай…
— Да ничего, так. Я и прежде хотел
спросить. Многие ведь ноне не веруют. А что, правда (ты за границей-то жил), — мне вот один с пьяных глаз говорил, что
у нас, по России, больше, чем во всех землях таких, что в бога не веруют? «Нам, говорит, в этом легче, чем им, потому что мы дальше их пошли…»
— Да и неприлично, — прибавил Коля, — великосветским людям очень-то литературой интересоваться.
Спросите у Евгения Павлыча. Гораздо приличнее желтым шарабаном с красными колесами.
— Да, Терентьев, благодарю вас, князь, давеча говорили, но
у меня вылетело… я хотел вас
спросить, господин Терентьев, правду ли я слышал, что вы того мнения, что стоит вам только четверть часа в окошко с народом поговорить, и он тотчас же с вами во всем согласится и тотчас же за вами пойдет?
— Но Варвара Ардалионовна была
у меня в семь часов? —
спросил удивленный князь.
Аделаида попробовала было
у него
спросить: «О каком это дяде сейчас говорили и что там такое в Петербурге случилось?» Но он пробормотал ей в ответ с самою кислою миной что-то очень неопределенное о каких-то справках и что всё это, конечно, одна нелепость.
— А мне это один солдат говорил, с которым я один раз разговаривала, что им нарочно, по уставу, велено целиться, когда они в стрелки рассыпаются, в полчеловека; так и сказано
у них: «в полчеловека». Вот уже, стало быть, не в грудь и не в голову, а нарочно в полчеловека велено стрелять. Я
спрашивала потом
у одного офицера, он говорил, что это точно так и верно.
— Ну, так, значит, и не умеете, потому что тут нужна практика! Слушайте же и заучите: во-первых, купите хорошего пистолетного пороху, не мокрого (говорят, надо не мокрого, а очень сухого), какого-то мелкого, вы уже такого
спросите, а не такого, которым из пушек палят. Пулю, говорят, сами как-то отливают.
У вас пистолеты есть?
Князь смеялся; Аглая в досаде топнула ногой. Ее серьезный вид, при таком разговоре, несколько удивил князя. Он чувствовал отчасти, что ему бы надо было про что-то узнать, про что-то
спросить, — во всяком случае, про что-то посерьезнее того, как пистолет заряжают. Но всё это вылетело
у него из ума, кроме одного того, что пред ним сидит она, а он на нее глядит, а о чем бы она ни заговорила, ему в эту минуту было бы почти всё равно.
— Что это
у вас? —
спросил с беспокойством князь.
— Когда?
У вас? —
спросила она, но без большого удивления. — Ведь вчера вечером он был, кажется, еще жив? Как же вы могли тут спать после всего этого? — вскричала она, внезапно оживляясь.
— Да ведь он не умер. Я
у него
спрошу.
— Ты счастлив? Счастлив? —
спрашивала она. — Мне только одно слово скажи, счастлив ты теперь? Сегодня, сейчас?
У ней? Что она сказала?
Он жил
у Птицына на его содержании, с отцом и матерью, и презирал Птицына открыто, хотя в то же время слушался его советов и был настолько благоразумен, что всегда почти
спрашивал их
у него.
— Я, кажется, тебе искренно служила, не рассуждая и не докучая; я не
спрашивала тебя, какого ты счастья хотел
у Аглаи искать.
Но вы меня
спросите, меня, сколько хлопот и возни
у меня потом было по этому делу… и именно с этим самым Гуро!
Беспутная ли я,
спроси у Рогожина, он тебе скажет!
Сел
у отворенного окна и, увидав ломберный столик, исписанный мелом,
спросил: кто играл?
Неточные совпадения
Влас наземь опускается. // «Что так?» —
спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка // Сойдет с коня любимого! // С тех пор, как слух прошел, // Что воля нам готовится, //
У князя речь одна: // Что мужику
у барина // До светопреставления // Зажату быть в горсти!..
С утра встречались странникам // Все больше люди малые: // Свой брат крестьянин-лапотник, // Мастеровые, нищие, // Солдаты, ямщики. //
У нищих,
у солдатиков // Не
спрашивали странники, // Как им — легко ли, трудно ли // Живется на Руси? // Солдаты шилом бреются, // Солдаты дымом греются — // Какое счастье тут?..
— // «Дай прежде покурю!» // Покамест он покуривал, //
У Власа наши странники //
Спросили: «Что за гусь?» // — Так, подбегало-мученик, // Приписан к нашей волости, // Барона Синегузина // Дворовый человек, // Викентий Александрович.
«Не все между мужчинами // Отыскивать счастливого, // Пощупаем-ка баб!» — // Решили наши странники // И стали баб опрашивать. // В селе Наготине // Сказали, как отрезали: // «
У нас такой не водится, // А есть в селе Клину: // Корова холмогорская, // Не баба! доброумнее // И глаже — бабы нет. //
Спросите вы Корчагину // Матрену Тимофеевну, // Она же: губернаторша…»
«Умница, // Какой мужчина там?» — //
Спросил Роман
у женщины, // Уже кормившей Митеньку // Горяченькой ухой.