Неточные совпадения
Князь очень
был рад, что его оставили наконец одного; он сошел с террасы, перешел чрез дорогу и вошел
в парк; ему хотелось обдумать и разрешить один шаг.
Было семь часов пополудни; князь собирался идти
в парк. Вдруг Лизавета Прокофьевна одна вошла к нему на террасу.
В парке уже, может
быть, не
было никого; конечно,
было не меньше половины двенадцатого.
Ночь
была тихая, теплая, светлая, — петербургская ночь начала июня месяца, но
в густом, тенистом
парке,
в аллее, где он находился,
было почти уже совсем темно.
— От Келлера слышал (я к тебе заходил), «
в парк-де пошел»: ну, думаю, так оно и
есть.
— Вот
в чем беда, — задумался на минуту князь, — вы хотите подождать, пока они разойдутся, а ведь бог знает, когда это
будет. Не лучше ли нам теперь сойти
в парк; они, право, подождут; я извинюсь.
Я положил умереть
в Павловске, на восходе солнца и сойдя
в парк, чтобы не обеспокоить никого на даче. Мое «Объяснение» достаточно объяснит всё дело полиции. Охотники до психологии и те, кому надо, могут вывести из него всё, что им
будет угодно. Я бы не желал, однако ж, чтоб эта рукопись предана
была гласности. Прошу князя сохранить экземпляр у себя и сообщить другой экземпляр Аглае Ивановне Епанчиной. Такова моя воля. Завещаю мой скелет
в Медицинскую академию для научной пользы.
Час спустя, уже
в четвертом часу, князь сошел
в парк. Он пробовал
было заснуть дома, но не мог, от сильного биения сердца. Дома, впрочем, всё
было устроено и по возможности успокоено; больной заснул, и прибывший доктор объявил, что никакой нет особенной опасности. Лебедев, Коля, Бурдовский улеглись
в комнате больного, чтобы чередоваться
в дежурстве; опасаться, стало
быть,
было нечего.
Застав свидание и слыша странные слова дочери, Лизавета Прокофьевна
была ужасно испугана, по многим причинам; но приведя теперь с собой князя, струсила, что начала дело: «Почему ж Аглая не могла бы встретиться и разговориться с князем
в парке, даже, наконец, если б это
было и наперед условленное у них свидание?»
А князь все-таки ничем не смущался и продолжал блаженствовать. О, конечно, и он замечал иногда что-то как бы мрачное и нетерпеливое во взглядах Аглаи; но он более верил чему-то другому, и мрак исчезал сам собой. Раз уверовав, он уже не мог поколебаться ничем. Может
быть, он уже слишком
был спокоен; так по крайней мере казалось и Ипполиту, однажды случайно встретившемуся с ним
в парке.
Есть в парке распутье, я знаю его! // Верхом ли, в златой колеснице, // Она не минует распутья того, // Моя молодая царица! // На этом распутьи я жизнь просижу, // Ее да ее поджидая. // Проедет: привстану, глаза опущу, // Почтительно шляпу снимая…
Неточные совпадения
«Это под окном, должно
быть, какой-нибудь сад, — подумал он, — шумят деревья; как я не люблю шум деревьев ночью,
в бурю и
в темноту, скверное ощущение!» И он вспомнил, как, проходя давеча мимо Петровского
парка, с отвращением даже подумал о нем.
Поутру Самгин
был в Женеве, а около полудня отправился на свидание с матерью. Она жила на берегу озера,
в маленьком домике, слишком щедро украшенном лепкой, похожем на кондитерский торт. Домик уютно прятался
в полукруге плодовых деревьев, солнце благосклонно освещало румяные плоды яблонь, под одной из них, на мраморной скамье, сидела с книгой
в руке Вера Петровна
в платье небесного цвета, поза ее напомнила сыну снимок с памятника Мопассану
в парке Монсо.
Через два часа Клим Самгин сидел на скамье
в парке санатории, пред ним
в кресле на колесах развалился Варавка, вздувшийся, как огромный пузырь, синее лицо его, похожее на созревший нарыв, лоснилось, медвежьи глаза смотрели тускло, и
было в них что-то сонное, тупое. Ветер поднимал дыбом поредевшие волосы на его голове, перебирал пряди седой бороды, борода лежала на животе, который поднялся уже к подбородку его. Задыхаясь, свистящим голосом он понукал Самгина:
Тишина стала плотней, и долго не слышно
было ни звука, — потом
в парке кто-то тяжко зашлепал по луже.
Возвратясь
в дом, Самгин закусил,
выпил две рюмки водки, прилег на диван и тотчас заснул. Разбудил его оглушительный треск грома, —
в парке непрерывно сверкали молнии,
в комнате, на столе все дрожало и пряталось во тьму, густой дождь хлестал
в стекла, синевато светилась посуда на столе, выл ветер и откуда-то доносился ворчливый голос Захария: