Неточные совпадения
Я вам объясню: наслаждение было тут именно от слишком яркого сознания своего
унижения; оттого, что уж сам чувствуешь, что до последней стены дошел; что и скверно это, но что и нельзя тому иначе быть; что уж нет тебе выхода, что уж никогда не сделаешься другим
человеком; что если б даже и оставалось еще время и вера, чтоб переделаться во что-нибудь другое, то, наверно, сам бы не захотел переделываться; а захотел бы, так и тут бы ничего не сделал, потому что на самом деле и переделываться-то, может быть, не во что.
Ну разве можно, разве можно хоть сколько-нибудь уважать себя
человеку, который даже в самом чувстве собственного
унижения посягнул отыскать наслаждение?
За всё время, пока я был на Сахалине, только в поселенческом бараке около рудника да здесь, в Дербинском, в это дождливое, грязное утро, были моменты, когда мне казалось, что я вижу крайнюю, предельную степень
унижения человека, дальше которой нельзя уже идти.
Лаптев понял, что это значит, и настроение у него переменилось сразу, резко, как будто в душе внезапно погас свет. Испытывая стыд,
унижение человека, которым пренебрегли, который не нравится, противен, быть может, гадок, от которого бегут, он вышел из дому.
Неточные совпадения
Вронский, несмотря на свою легкомысленную с виду светскую жизнь, был
человек, ненавидевший беспорядок. Еще смолоду, бывши в корпусе, он испытал
унижение отказа, когда он, запутавшись, попросил взаймы денег, и с тех пор он ни разу не ставил себя в такое положение.
О, как я был тогда неискусен, и неужели лишь одна глупость сердца может довести
человека до такого неумения и
унижения?
— Ну, па-а-слушайте, милостивый государь, ну, куда мы идем? Я вас спрашиваю: куда мы стремимся и в чем тут остроумие? — громко прокричал поручик. — Если
человек несчастный в своих неудачах соглашается принесть извинение… если, наконец, вам надо его
унижение… Черт возьми, да не в гостиной же мы, а на улице! Для улицы и этого извинения достаточно…
Знать, что где-то далеко одни
люди мучают других, подвергая их всякого рода развращению, бесчеловечным
унижениям и страданиям, или в продолжение трех месяцев видеть беспрестанно это развращение и мучительство одних
людей другими — это совсем другое.
Во-вторых,
люди эти в этих заведениях подвергались всякого рода ненужным
унижениям — цепям, бритым головам, позорной одежде, т. е. лишались главного двигателя доброй жизни слабых
людей — зaботы о мнении людском, стыда, сознания человеческого достоинства.