Неточные совпадения
Весь этот
народ работал из-под палки, следственно он был праздный, следственно развращался: если и не был прежде развращен,
то в каторге развращался.
Они с любовью смотрели на наши страдания, которые мы старались им не показывать. Особенно доставалось нам сначала на работе, за
то, что в нас не было столько силы, как в них, и что мы не могли им вполне помогать. Нет ничего труднее, как войти к
народу в доверенность (и особенно к такому
народу) и заслужить его любовь.
Действительно, везде в
народе нашем, при какой бы
то ни было обстановке, при каких бы
то ни было условиях, всегда есть и будут существовать некоторые странные личности, смирные и нередко очень неленивые, но которым уж так судьбой предназначено на веки вечные оставаться нищими.
Звали их у нас не поварами, а стряпками (в женском роде), впрочем, не из презрения к ним,
тем более что на кухню выбирался
народ толковый и по возможности честный, а так, из милой шутки, чем наши повара нисколько не обижались.
И вот не могу объяснить, как это случилось: тотчас же по отъезде плац-майора, каких-нибудь пять минут спустя, оказалось необыкновенно много пьяного
народу, а между
тем, еще за пять минут, все были почти совершенно трезвые.
Впрочем, надо признаться, и тут арестанты умели себя выдержать и достоинство соблюсти: восторгались выходками Баклушина и рассказами о будущем театре или только самый молодой и желторотый
народ, без выдержки, или только самые значительные из арестантов, которых авторитет был незыблемо установлен, так что им уж нечего было бояться прямо выражать свои ощущения, какие бы они ни были, хотя бы самого наивного (
то есть, по острожным понятиям, самого неприличного) свойства.
К
тому же не позволь представления, так, пожалуй (кто их знает?
народ каторжный!), нарочно что-нибудь напакостят со зла и караульных подведут».
Наконец, и
то: в карауле стоять скучно, а тут театр, да не просто солдатский, а арестантский, а арестанты
народ любопытный: весело будет посмотреть.
Петушиной же замашки быть впереди во всех местах и во что бы
то ни стало, стоит ли, нет ли
того человек, — этого в
народе нет.
Но, кроме
того, что тут есть одно чрезвычайно важное обстоятельство, совершенно не относящееся к медицине, именно: всеобщее недоверие всего простолюдья ко всему, что носит на себе печать административного, форменного; кроме
того,
народ запуган и предубежден против госпиталей разными страхами, россказнями, нередко нелепыми, но иногда имеющими свое основание.
К
тому же, рассуждает
народ, господа лечить будут, потому что лекаря все-таки господа.
Впрочем, я опять отбился от
темы; я хотел только сказать, что простой
народ недоверчив и враждебен более к администрации медицинской, а не к лекарям.
Правда, наш
народ, как, может быть, и весь
народ русский, готов забыть целые муки за одно ласковое слово; говорю об этом как об факте, не разбирая его на этот раз ни с
той, ни с другой стороны.
Не
то хоть всю жизнь свою знайтесь с
народом, хоть сорок лет сряду каждый день сходитесь с ним, по службе, например, в условно-административных формах, или даже так, просто по-дружески, в виде благодетеля и в некотором смысле отца, — никогда самой сущности не узнаете.
Коноводы в этих случаях,
то есть в случаях претензий, — вообще презамечательный
народ, и не в одном остроге, а во всех артелях, командах и проч.
Из всех этих слов народ понимал только: «известно» и «наконец нашли». И когда грамотеи выкрикивали эти слова,
то народ снимал шапки, вздыхал и крестился. Ясно, что в этом не только не было бунта, а скорее исполнение предначертаний начальства. Народ, доведенный до вздыхания, — какого еще идеала можно требовать!
И старый князь, и Львов, так полюбившийся ему, и Сергей Иваныч, и все женщины верили, и жена его верила так, как он верил в первом детстве, и девяносто девять сотых русского народа, весь
тот народ, жизнь которого внушала ему наибольшее уважение, верили.
Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям
тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.
Смеются вдвое в ответ на это обступившие его приближенные чиновники; смеются от души те, которые, впрочем, несколько плохо услыхали произнесенные им слова, и, наконец, стоящий далеко у дверей у самого выхода какой-нибудь полицейский, отроду не смеявшийся во всю жизнь свою и только что показавший перед
тем народу кулак, и тот по неизменным законам отражения выражает на лице своем какую-то улыбку, хотя эта улыбка более похожа на то, как бы кто-нибудь собирался чихнуть после крепкого табаку.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой
народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Чудно все завелось теперь на свете: хоть бы народ-то уж был видный, а
то худенький, тоненький — как его узнаешь, кто он?
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что
тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете
народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий. Там купцы жаловались вашему превосходительству. Честью уверяю, и наполовину нет
того, что они говорят. Они сами обманывают и обмеривают
народ. Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу врет. Она сама себя высекла.
Сам Государев посланный // К
народу речь держал, //
То руганью попробует // И плечи с эполетами // Подымет высоко, //
То ласкою попробует // И грудь с крестами царскими // Во все четыре стороны // Повертывать начнет.