Бессовестный Михайлов, пользуясь необыкновенною простотою Сушилова,
покупает у него имя за красную рубашку и за рубль серебром, которые тут же и дает ему при свидетелях.
Неточные совпадения
— Да чего обожжешь-то! Такой же варнак; больше и названья нам нет… она тебя оберет, да и не поклонится. Тут, брат, и моя копеечка умылась. Намедни сама пришла. Куда с ней деться? Начал проситься к Федьке-палачу:
у него еще в форштадте [Форштадт (от нем. Vorstadt) — предместье, слобода.] дом стоял,
у Соломонки-паршивого,
у жида,
купил, вот еще который потом удавился…
Между прочим, они научили меня, что должно иметь свой чай, что не худо мне завести и чайник, а покамест достали мне на подержание чужой и рекомендовали мне кашевара, говоря, что копеек за тридцать в месяц он будет стряпать мне что угодно, если я пожелаю есть особо и
покупать себе провиант… Разумеется, они заняли
у меня денег, и каждый из них в один первый день приходил занимать раза по три.
Заведутся
у него деньги, — он не
купит себе чего-нибудь необходимого, не отдаст починить куртку, не заведет новых сапогов, а
купит калачика, пряничка и скушает, — точно ему семь лет от роду.
Петров объявил мне, что надо
купить место, и тотчас же вступил в торг с арестантом, поместившимся
у окошка.
Я было хотел и ему
купить место подле меня; но он уселся
у моих ног и объявил, что ему очень ловко.
Другие, которые лежали на слабой порции,
покупали говядину или цинготную порцию, пили квас, госпитальное пиво,
покупая его
у тех, кому оно назначалось.
Если в нашей палате не было
у кого
купить, посылали сторожа в другую арестантскую палату, а нет — так и в солдатские палаты, в «вольные», как
у нас говорили.
Черты лица его были какие-то одеревенелые; ел он мало, все больше хлебушка; никогда-то он не
купил ни одного калача, ни шкалика вина; да вряд ли
у него и были когда-нибудь деньги, вряд ли даже он умел и считать.
— Ну, послушай, чтоб доказать тебе, что я вовсе не какой-нибудь скалдырник, [Скалдырник — скряга.] я не возьму за них ничего.
Купи у меня жеребца, я тебе дам их в придачу.
— Туробоев — выродок. Как это? Декадент. Фин дэ сьекль [Конец века (франц.).] и прочее. Продать не умеет. Городской дом я у него купил, перестрою под техническое училище. Продал он дешево, точно краденое. Вообще — идиот высокородного происхождения. Лютов,
покупая у него землю для Алины, пытался обобрать его и обобрал бы, да — я не позволил. Я лучше сам…
Мы ходили из лавки в лавку, купили несколько пачек сигар — оказались дрянные. Спрашивали, по поручению одного из товарищей, оставшихся на фрегате, нюхательного табаку — нам сказали, что во всей Маниле нельзя найти ни одного фунта. Нас все потчевали европейскими изделиями: сукнами, шелковыми и другими материями, часами, цепочками; особенно француз в мебельном магазине так приставал, чтоб
купили у него цепочку, как будто от этого зависело все его благополучие.
Неточные совпадения
За свекором приглядывай, // Сплошаешь —
у кабатчика // Пропажу
выкупай.
В 1790 году повезли глуповцы на главные рынки свои продукты, и никто
у них ничего не
купил: всем стало жаль клопов.
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра
купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар
у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
— Всё молодость, окончательно ребячество одно. Ведь
покупаю, верьте чести, так, значит, для славы одной, что вот Рябинин, а не кто другой
у Облонского рощу
купил. А еще как Бог даст расчеты найти. Верьте Богу. Пожалуйте-с. Условьице написать…
— Да кончено
у вас дело или нет? Если кончено, нечего торговаться, а если не кончено, — сказал Левин, — я
покупаю лес.