Неточные совпадения
Его прекрасное, открытое, умное и
в то же
время добродушно-наивное лицо с
первого взгляда привлекло к нему мое сердце, и я так рад был, что судьба послала мне его, а не другого кого-нибудь
в соседи.
Если же арестант, добыв почти кровавым потом свою копейку или решась для приобретения ее на необыкновенные хитрости, сопряженные часто с воровством и мошенничеством,
в то же
время так безрассудно, с таким ребяческим бессмыслием тратит их, то это вовсе не доказывает, что он их не ценит, хотя бы и казалось так с
первого взгляда.
Мимоходом сказать, чай,
в это
первое время, был почти единственною моею пищею.
Это был тот самый невысокий и плотный арестант, который
в первое утро мое
в остроге поссорился с другим у воды, во
время умыванья, за то, что другой осмелился безрассудно утверждать про себя, что он птица каган.
«Так вот друг, которого мне посылает судьба!» — подумал я, и каждый раз, когда потом,
в это
первое тяжелое и угрюмое
время, я возвращался с работы, то прежде всего, не входя еще никуда, я спешил за казармы, со скачущим передо мной и визжащим от радости Шариком, обхватывал его голову и целовал, целовал ее, и какое-то сладкое, а вместе с тем и мучительно горькое чувство щемило мне сердце.
А между тем
в это
первое время Петров как будто обязанностью почитал чуть не каждый день заходить ко мне
в казарму или останавливать меня
в шабашное
время, когда, бывало, я хожу за казармами, по возможности подальше от всех глаз.
Раз
в эти
первые дни,
в один длинный вечер, праздно и тоскливо лежа на нарах, я прослушал один из таких рассказов и по неопытности принял рассказчика за какого-то колоссального, страшного злодея, за неслыханный железный характер, тогда как
в это же
время чуть не подшучивал над Петровым.
В мое
время, особенно
в первые мои годы, арестантов редко водили
в баню.
В городе-то нет театра…» Одним словом, фантазия арестантов, особенно после
первого успеха, дошла на праздниках до последней степени, чуть ли не до наград или до уменьшения срока работ, хотя
в то же
время и сами они почти тотчас же предобродушно принимались смеяться над собой.
Один наш арестантик, из особого отделения, крещеный калмык, Александр или Александра, как звали его у нас, странный малый, плутоватый, бесстрашный и
в то же
время очень добродушный, рассказывал мне, как он выходил свои четыре тысячи, рассказывал смеясь и шутя, но тут же клялся пресерьезно, что если б с детства, с самого нежного,
первого своего детства, он не вырос под плетью, от которой буквально всю жизнь его
в своей орде не сходили рубцы с его спины, то он бы ни за что не вынес этих четырех тысяч.
В это
первое время, когда я ко всему, что совершалось кругом меня, еще так жадно приглядывался, все эти странные для меня порядки, все эти наказанные и готовившиеся к наказанию естественно производили на меня сильнейшее впечатление.
В это же
первое время, сойдясь поближе с М-м, я расспрашивал и его.
В это
первое время,
в госпитале, я заслушивался всех этих арестантских рассказов.
И с тех пор под разными видами была уже три раза на абвахте;
первый раз заходила вместе с отцом к брату, офицеру, стоявшему
в то
время у них
в карауле; другой раз пришла с матерью раздать подаяние и, проходя мимо, шепнула ему, что она его любит и выручит.
Кроме того, что
в тепле, среди яркого солнца, когда слышишь и ощущаешь всей душою, всем существом своим воскресающую вокруг себя с необъятной силой природу, еще тяжеле становится запертая тюрьма, конвой и чужая воля; кроме того,
в это весеннее
время по Сибири и по всей России с
первым жаворонком начинается бродяжество: бегут божьи люди из острогов и спасаются
в лесах.
Прежде,
в первое мое
время в остроге, он был сообщительнее, душа его все-таки чаще и больше вырывалась наружу.
Этот последний год почти так же памятен мне, как и
первый, особенно самое последнее
время в остроге.
Неточные совпадения
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, //
В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А
в том, во-первых, счастие, // Что
в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во
время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
Главное препятствие для его бессрочности представлял, конечно, недостаток продовольствия, как прямое следствие господствовавшего
в то
время аскетизма; но, с другой стороны, история Глупова примерами совершенно положительными удостоверяет нас, что продовольствие совсем не столь необходимо для счастия народов, как это кажется с
первого взгляда.
Тут только понял Грустилов,
в чем дело, но так как душа его закоснела
в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть
в нее. Он даже заподозрил
в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во
время отпадения глуповцев
в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
При
первом столкновении с этой действительностью человек не может вытерпеть боли, которою она поражает его; он стонет, простирает руки, жалуется, клянет, но
в то же
время еще надеется, что злодейство, быть может, пройдет мимо.
Cемен Константинович Двоекуров градоначальствовал
в Глупове с 1762 по 1770 год. Подробного описания его градоначальствования не найдено, но, судя по тому, что оно соответствовало
первым и притом самым блестящим годам екатерининской эпохи, следует предполагать, что для Глупова это было едва ли не лучшее
время в его истории.