Я побежал в светлицу. Двери были заперты. Я постучался. «Кто там?» — спросила Палаша. Я назвался.
Милый голосок Марьи Ивановны раздался из-за дверей. «Погодите, Петр Андреич. Я переодеваюсь. Ступайте к Акулине Памфиловне; я сейчас туда же буду».
И мое лицо и мои глаза тоже. Я мгновенно забываю слова роли, я вижу только одно: там на хорах, на первой скамейке, сидит красная, как вареный рак, няня Матреша, а на коленях у нее мой маленький принц. Он, со свойственной его возрасту бесцеремонностью, поднял крошечный пальчик и указывает им на сцену прямо на меня и лепечет своим
милым голоском:
Неточные совпадения
Тут же была в тени, в дальнем углу, и Марья Павловна, что-то делавшая с маленькой белоголовой девчонкой, которая не переставая что-то лопотала своим
милым детским
голоском.
Она с первого разу приглянулась Ивану Петровичу; и он полюбил ее: он полюбил ее робкую походку, стыдливые ответы, тихий
голосок, тихую улыбку; с каждым днем она ему казалась
милей.
— А я опять скажу: такое кислое оправданье,
милый друг, составляет только стыд твоей голове! — тоненьким и вежливым
голоском возражает писарь, — а лучше согласись,
милый друг, все это пьянство через твое собственное непостоянство…
— Как же, как же, знаю! Мне Екатерина Ивановна,
милая наша, писала о ней. А где она — новенькая эта? Дуняшей зовут, говорите? Где ты, Дуняша? — зазвучал еще нежнее, еще мелодичнее
голосок попечительницы.
—
Милая моя… сердце мое… золотенькая… красавинькая моя… куколка! прелесть моя бесценная! До чего мы дожили! Как нас еще земля-то терпит! Ах, ты, господи! Тебя, мою радость, накажут? Тебя, золотенькую мою Наташеньку! Ах, Создатель Господь! Ах, Владычица — Царица Небесная! — причитала она тонким жалобным
голоском и, разливаясь слезами, целовала руки и платье своего «предмета».