Неточные совпадения
Что же касается собственно до «плана», то было все то же самое, что и прежде, то есть предложение прав своих на Чермашню, но уже не с коммерческою
целью, как вчера Самсонову, не прельщая эту даму, как вчера Самсонова, возможностью стяпать вместо трех
тысяч куш вдвое,
тысяч в шесть или семь, а просто как благородную гарантию за долг.
— Но что же, — раздражительно усмехнулся прокурор, — что именно в том позорного, что уже от взятых зазорно, или, если сами желаете, то и позорно, трех
тысяч вы отделили половину по своему усмотрению? Важнее то, что вы три
тысячи присвоили, а не то, как с ними распорядились. Кстати, почему вы именно так распорядились, то есть отделили эту половину? Для чего, для какой
цели так сделали, можете это нам объяснить?
И почему бы, например, вам, чтоб избавить себя от стольких мук, почти
целого месяца, не пойти и не отдать эти полторы
тысячи той особе, которая вам их доверила, и, уже объяснившись с нею, почему бы вам, ввиду вашего тогдашнего положения, столь ужасного, как вы его рисуете, не испробовать комбинацию, столь естественно представляющуюся уму, то есть после благородного признания ей в ваших ошибках, почему бы вам у ней же и не попросить потребную на ваши расходы сумму, в которой она, при великодушном сердце своем и видя ваше расстройство, уж конечно бы вам не отказала, особенно если бы под документ, или, наконец, хотя бы под такое же обеспечение, которое вы предлагали купцу Самсонову и госпоже Хохлаковой?
— А не слыхали ли вы хоть однажды, что денег было промотано месяц назад не три
тысячи, а меньше, и что Дмитрий Федорович уберег из них
целую половину для себя?
Но он с негодованием отверг даже предположение о том, что брат мог убить с
целью грабежа, хотя и сознался, что эти три
тысячи обратились в уме Мити в какую-то почти манию, что он считал их за недоданное ему, обманом отца, наследство и что, будучи вовсе некорыстолюбивым, даже не мог заговорить об этих трех
тысячах без исступления и бешенства.
Многое было приобретено: человек, отдающий, в благородном порыве, последние пять
тысяч, и потом тот же человек, убивающий отца ночью с
целью ограбить его на три
тысячи, — это было нечто отчасти и несвязуемое.
„Еще там не успели, — думает он, — еще можно что-нибудь подыскать, о, еще будет время сочинить план защиты, сообразить отпор, а теперь, теперь — теперь она так прелестна!“ Смутно и страшно в душе его, но он успевает, однако же, отложить от своих денег половину и где-то их спрятать — иначе я не могу объяснить себе, куда могла исчезнуть
целая половина этих трех
тысяч, только что взятых им у отца из-под подушки.
Пошла она «мазать» и пришла еще более огорченная. Говорит, что «прямо с
целой тысячи начала», то есть обещала тысячу рублей из взысканных денег, но ее и слушать не хотели, а когда она, благоразумно прибавляя, насулила до трех тысяч, то ее даже попросили выйти.
— Триста мало, хоть по старому счету это
целая тысяча. Даже на поездку в Москву мало, потому что до сих пор ты ездил один, а теперь поедешь сам-друг. А кроме того, предстоят и свадебные расходы. Нужно, по крайней мере, тысячи две.
Неточные совпадения
Тысячу бы рублей в ту минуту я дал, своих собственных, чтобы только на вас в свои глаза посмотреть: как вы тогда сто шагов с мещанинишкой рядом шли, после того как он вам «убийцу» в глаза сказал, и ничего у него,
целых сто шагов, спросить не посмели!..
Оно тоже, конечно, обидно для молодого человека с достоинствами и с самолюбием непомерным знать, что были бы, например, всего только
тысячи три, и вся карьера, все будущее в его жизненной
цели формируется иначе, а между тем нет этих трех
тысяч.
— Екатерина Великая скончалась в
тысяча семьсот девяносто шестом году, — вспоминал дядя Хрисанф; Самгину было ясно, что москвич верит в возможность каких-то великих событий, и ясно было, что это — вера многих
тысяч людей. Он тоже чувствовал себя способным поверить: завтра явится необыкновенный и, может быть, грозный человек, которого Россия ожидает
целое столетие и который, быть может, окажется в силе сказать духовно растрепанным, распущенным людям:
Быстрая походка людей вызвала у Клима унылую мысль: все эти сотни и
тысячи маленьких воль, встречаясь и расходясь, бегут к своим
целям, наверное — ничтожным, но ясным для каждой из них. Можно было вообразить, что горьковатый туман — горячее дыхание людей и все в городе запотело именно от их беготни. Возникала боязнь потерять себя в массе маленьких людей, и вспоминался один из бесчисленных афоризмов Варавки, — угрожающий афоризм:
Ему известно, что десятки
тысяч рабочих ходили кричать ура пред памятником его деда и что в России основана социалистическая, рабочая партия и
цель этой партии — не только уничтожение самодержавия, — чего хотят и все другие, — а уничтожение классового строя.