Ему очень нравилась Лида Варавка,
тоненькая девочка, смуглая, большеглазая, в растрепанной шапке черных, курчавых волос.
Было и ещё одно, чего должен я был избежать; показала мне Христя подругу свою:
тоненькая девочка, белокурая и голубоглазая, похожа на Ольгу мою. Личико чистое, и с великой грустью смотрит она на всё. Потянуло меня к ней, а Христя всё уговаривает. Для меня же тут дело иначе стояло: ведь Христина не девушка, а Юлия невинна, стало быть, и муж её должен быть таков. И не имел я веры в себя, не знал, кто я такой; с Христей это мне не мешало, а с той — могло помешать; почему — не знаю, но могло.
«Вот как! И тут, значит, поспела!» — мысленно отметила я, живо представив высокую
тоненькую девочку с насмешливо-гордым лицом и зелеными глазами.
— Ну, уж и скука! — произнесла высокая,
тоненькая девочка, очень красивая блондинка с длинными, туго заплетенными косами. — Знала бы я, как живут в этом противном пансионе, ни за что не поступила бы сюда.
Неточные совпадения
Вместо ответа он увидел приближающееся к нему личико
девочки и пухленькие губки, наивно протянувшиеся поцеловать его. Вдруг
тоненькие, как спички, руки ее обхватили его крепко-крепко, голова склонилась к его плечу, и
девочка тихо заплакала, прижимаясь лицом к нему все крепче и крепче.
Старшая
девочка, лет девяти, высокенькая и
тоненькая, как спичка, в одной худенькой и разодранной всюду рубашке и в накинутом на голые плечи ветхом драдедамовом бурнусике, сшитом ей, вероятно, два года назад, потому что он не доходил теперь и до колен, стояла в углу подле маленького брата, обхватив его шею своею длинною, высохшею как спичка рукой.
Она стояла, прислонясь спиною к тонкому стволу березы, и толкала его плечом, с полуголых ветвей медленно падали желтые листья, Лидия втаптывала их в землю, смахивая пальцами непривычные слезы со щек, и было что-то брезгливое в быстрых движениях ее загоревшей руки. Лицо ее тоже загорело до цвета бронзы,
тоненькую, стройную фигурку красиво облегало синее платье, обшитое красной тесьмой, в ней было что-то необычное, удивительное, как в
девочках цирка.
Райский опять поглядел на пустую комнату, старался припомнить черты маленькой Веры и припоминал только
тоненькую, черненькую
девочку с темно-карими глазками, с беленькими зубками и часто с замаранными ручонками.
«Сичас, сичас!» — раздался
тоненький голосок, послышался топот босых ног, засов заскрипел, и
девочка, лет двенадцати, в рубашонке, подпоясанная покромкой, с фонарем в руке, показалась на пороге.