Неточные совпадения
— Из простонародья женский пол и теперь тут, вон там,
лежат у галерейки, ждут. А для высших дамских лиц пристроены здесь же на галерее, но вне ограды, две комнатки, вот эти самые окна, и старец выходит к ним внутренним ходом, когда здоров,
то есть все же за ограду. Вот и теперь одна барыня, помещица харьковская, госпожа Хохлакова, дожидается со своею расслабленною дочерью. Вероятно, обещал к ним выйти, хотя в последние времена столь расслабел, что и к народу едва появляется.
— Я иду из положения, что это смешение элементов,
то есть сущностей церкви и государства, отдельно взятых, будет, конечно, вечным, несмотря на
то, что оно невозможно и что его никогда нельзя будет привести не только в нормальное, но и в сколько-нибудь согласимое состояние, потому что ложь
лежит в самом основании дела.
У нас что падает,
то уж и
лежит.
У нас что раз упало,
то уж и вовеки
лежи.
Тем не менее очень был рад, когда отворившая ему калитку Марфа Игнатьевна (Григорий, оказалось, расхворался и
лежал во флигеле) сообщила ему на его вопрос, что Иван Федорович уже два часа как вышел-с.
На столе стояла сковорода с остатками глазной яичницы,
лежал надъеденный ломоть хлеба и, сверх
того, находился полуштоф со слабыми остатками земных благ лишь на донушке.
Лежу это я и Илюшу в
тот день не очень запомнил, а в тот-то именно день мальчишки и подняли его на смех в школе с утра-с: «Мочалка, — кричат ему, — отца твоего за мочалку из трактира тащили, а ты подле бежал и прощения просил».
А мы с ним, надо вам знать-с, каждый вечер и допрежь
того гулять выходили, ровно по
тому самому пути, по которому с вами теперь идем, от самой нашей калитки до вон
того камня большущего, который вон там на дороге сиротой
лежит у плетня и где выгон городской начинается: место пустынное и прекрасное-с.
Дорогие там
лежат покойники, каждый камень над ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой подвиг, в свою истину, в свою борьбу и в свою науку, что я, знаю заранее, паду на землю и буду целовать эти камни и плакать над ними, — в
то же время убежденный всем сердцем моим, что все это давно уже кладбище, и никак не более.
— Если бы я даже эту самую штуку и мог-с,
то есть чтобы притвориться-с, и так как ее сделать совсем нетрудно опытному человеку,
то и тут я в полном праве моем это средство употребить для спасения жизни моей от смерти; ибо когда я в болезни
лежу,
то хотя бы Аграфена Александровна пришла к ихнему родителю, не могут они тогда с больного человека спросить: «Зачем не донес?» Сами постыдятся.
— Э, черт! Коли ты будешь
лежать,
то сторожить будет Григорий. Предупреди заранее Григория, уж он-то его не пустит.
Так вот нет же, никто
того не видит и не знает во всей вселенной, а как сойдет мрак ночной, все так же, как и девчонкой, пять лет
тому,
лежу иной раз, скрежещу зубами и всю ночь плачу: «Уж я ж ему, да уж я ж ему, думаю!» Слышал ты это все?
Лежала я до вас здесь в темноте, все допрашивала сердце: люблю я
того или нет?
И странно было ему это мгновениями: ведь уж написан был им самим себе приговор пером на бумаге: «казню себя и наказую»; и бумажка
лежала тут, в кармане его, приготовленная; ведь уж заряжен пистолет, ведь уж решил же он, как встретит он завтра первый горячий луч «Феба златокудрого», а между
тем с прежним, со всем стоявшим сзади и мучившим его, все-таки нельзя было рассчитаться, чувствовал он это до мучения, и мысль о
том впивалась в его душу отчаянием.
— Это… это отцовский, стало быть, конверт, — пробормотал он, —
тот самый, в котором
лежали эти три тысячи… и, если надпись, позвольте: «цыпленочку»… вот: три тысячи, — вскричал он, — три тысячи, видите?
— Но ведь и вы же знали про конверт и о
том, что он
лежит под подушкой.
Сойдя вниз, он объявил, что нарочно
лежал как без чувств, чтоб их испугать, но правда была в
том, что он и в самом деле лишился чувств, как и признался потом сам, уже долго спустя, своей маме.
Караулить дом Коля не боялся, с ним к
тому же был Перезвон, которому повелено было
лежать ничком в передней под лавкой «без движений» и который именно поэтому каждый раз, как входил в переднюю расхаживавший по комнатам Коля, вздрагивал головой и давал два твердые и заискивающие удара хвостом по полу, но увы, призывного свиста не раздавалось.
Предмет этой заботы был все
тот же: Катерина Ивановна, о которой Грушенька, когда еще
лежала больная, поминала даже в бреду.
— Его строго опрашивали, — заметил Алеша задумчиво, — но все заключили, что не он. Теперь он очень больной
лежит. С
тех пор болен, с
той падучей. В самом деле болен, — прибавил Алеша.
Вот вдруг я сижу одна,
то есть нет, я тогда уж
лежала, вдруг я
лежу одна, Михаил Иванович и приходит и, представьте, приносит свои стишки, самые коротенькие, на мою больную ногу,
то есть описал в стихах мою больную ногу.
Только вдруг я
лежу, как вот теперь пред вами, и думаю: будет или не будет благородно, если я Михаила Ивановича вдруг прогоню за
то, что неприлично кричит у меня в доме на моего гостя?
Еще в сенях Марья Кондратьевна, выбежавшая отворить со свечкой в руках, зашептала ему, что Павел Федорович (
то есть Смердяков) оченно больны-с, не
то что лежат-с, а почти как не в своем уме-с и даже чай велели убрать, пить не захотели.
Стало быть, верно, что был Дмитрий Федорович, вскочило мне тотчас в голову и тотчас тут же порешил все это покончить внезапно-с, так как Григорий Васильевич если и живы еще,
то,
лежа в бесчувствии, пока ничего не увидят.
Прямо к
той яблоньке, что с дуплом, — вы дупло-то это знаете, а я его уж давно наглядел, в нем уж
лежала тряпочка и бумага, давно заготовил; обернул всю сумму в бумагу, а потом в тряпку и заткнул глубоко.
Ибо будь человек знающий и привычный, вот как я, например, который эти деньги сам видел зараньше и, может, их сам же в
тот пакет ввертывал и собственными глазами смотрел, как его запечатывали и надписывали,
то такой человек-с с какой же бы стати, если примерно это он убил, стал бы тогда, после убивства, этот пакет распечатывать, да еще в таких попыхах, зная и без
того совсем уж наверно, что деньги эти в
том пакете беспременно лежат-с?
— Молодец! — крикнул Иван, все в
том же странном оживлении. Теперь он слушал с каким-то неожиданным любопытством. — Ну что ж, и теперь
лежит?
— А вот, — вынул вдруг Иван Федорович пачку денег, — вот деньги…
те самые, которые
лежали вот в
том пакете, — он кивнул на стол с вещественными доказательствами, — и из-за которых убили отца. Куда положить? Господин судебный пристав, передайте.
Но прочтите, прочтите внимательно, пожалуйста внимательнее, и вы увидите, что он в письме все описал, все заранее: как убьет отца и где у
того деньги
лежат.
И вот, замыслив убийство, он заранее сообщает другому лицу — и к
тому же в высочайшей степени заинтересованному лицу, именно подсудимому, — все обстоятельства о деньгах и знаках: где
лежит пакет, что именно на пакете написано, чем он обернут, а главное, главное сообщает про эти «знаки», которыми к барину можно пройти.
Там,
лежа за перегородкой, он, вероятнее всего, чтоб вернее изобразиться больным, начнет, конечно, стонать,
то есть будить их всю ночь (как и было, по показанию Григория и жены его), — и все это, все это для
того, чтоб
тем удобнее вдруг встать и потом убить барина!
Да, действительно, подозрение важное, и во-первых — тотчас же колоссальные улики, его подтверждающие: один убивает и берет все труды на себя, а другой сообщник
лежит на боку, притворившись в падучей, — именно для
того, чтобы предварительно возбудить во всех подозрение, тревогу в барине, тревогу в Григории.
И что же: давеча сюда, в суд, приносят деньги, три тысячи рублей, — «
те самые, дескать, которые
лежали вот в этом самом пакете, что на столе с вещественными доказательствами, получил, дескать, вчера от Смердякова».
Во всяком случае, арестовали его подле нее, перед ней на коленях, она
лежала на кровати, он простирал к ней руки и до
того забыл все в
ту минуту, что не расслышал и приближения арестующих.
Убийца соскакивает вниз из предосторожности, чтоб убедиться, жив или нет свидетель, а между
тем только что оставил в кабинете убитого им отца своего, по свидетельству самого же обвинителя, колоссальную на себя улику в виде разорванного пакета, на котором было написано, что в нем
лежали три тысячи.
Если пакет
лежал на полу как улика, что в нем были деньги,
то почему я не могу утверждать обратное, а именно, что пакет валялся на полу именно потому, что в нем уже не было денег, взятых из него предварительно самим хозяином?
Она сидела и говорила с ним в
той самой комнате, в которой принимала когда-то Грушеньку; рядом же, в другой комнате,
лежал в горячке и в беспамятстве Иван Федорович.
Этот несчастный, этот герой чести и совести — не
тот, не Дмитрий Федорович, а
тот, что за этой дверью
лежит и что собой за брата пожертвовал, — с сверкающими глазами прибавила Катя, — он давно уже мне сообщил весь этот план побега.
Но врач Варвинский по просьбе Алеши и многих других (Хохлаковой, Лизы и проч.) поместил Митю не с арестантами, а отдельно, в
той самой каморке, в которой прежде
лежал Смердяков.
— И вот что еще хотел тебе сказать, — продолжал каким-то зазвеневшим вдруг голосом Митя, — если бить станут дорогой аль там,
то я не дамся, я убью, и меня расстреляют. И это двадцать ведь лет! Здесь уж ты начинают говорить. Сторожа мне ты говорят. Я
лежал и сегодня всю ночь судил себя: не готов! Не в силах принять! Хотел «гимн» запеть, а сторожевского тыканья не могу осилить! За Грушу бы все перенес, все… кроме, впрочем, побой… Но ее туда не пустят.